Хозяева джиннов

Храм. Еще одна сторона Сити. Она была последовательницей старой религии. Связала себя с Хатор, богиней любви и красоты, которой поклонялись в давно исчезнувшем Египте. Неверная, безо всяких вопросов. В ее голову вползла «идолопоклонница» Хадии, но она прогнала эту мысль.

– Что за послание в таком случае? – спросила следователь холоднее, чем намеревалась. Ведь не важно, что отчасти она пришла по делу – так ведь?

Сити нахмурилась от ее тона.

– Это насчет вчерашнего происшествия в Гизе.

Это было неожиданно.

– Откуда вы вообще об этом знаете? Всего несколько часов прошло. – Ее глаза сузились в понимании. – В полиции служит один из вашего… храма.

– С чего ты взяла, что только один? – спросила Сити. – Так или иначе, но две жертвы были последователями. Я их не слишком хорошо знала. Они из других храмов. Но мы слышали о том, как они умерли. У храма может быть информация. Решили, что лучше обратиться к тебе.

Естественно. Фатима была одной из немногих представителей власти, поддерживающих с ними контакт.

– Что за информация? Ты в этом замешана?

– Я? Нет! Я только прилетела. Почти ничего не знаю, кроме того, что Уортингтон – прозванный Английским Пашой – вел дела с храмами. Чтобы узнать больше, тебе придется расспросить Мериру. Она хочет встретиться завтра.

Мерира. Жрица местного храма Хатор, знающая самые странные вещи.

– Значит, мы встретимся завтра. Еще что-нибудь?

– Да.

Сити подалась вперед и поцеловала ее, нежно, но с теплотой, которой хватило, чтобы отогнать вихрящийся в мыслях Фатимы холод. Она согревала, даже когда Сити отстранилась.

– Я скучала по тебе все эти месяцы, – сказала она, видимо, угадывая, что скрывается за глазами Фатимы. – Я правда планировала к тебе прийти, с посланием или без. Это все, о чем я могла думать. Это все, о чем я могла думать все это время. – Она опустилась, положив голову на колени Фатимы и прижавшись. – Обещай, что остаток ночи мы не будем говорить об убийствах, расследованиях и что бы там еще ни происходило. Всего на одну ночь, давай забудем о мире. И просто будем здесь.

Фатима провела рукой по замше ее волос, поигрывая с хохолком на лбу. С этим она могла справиться. В конце концов, мир будет ждать.

Разбудил ее призыв муэдзина к фаджру[19].

Фатима моргнула, привыкая к темной комнате. Часы показывали пять утра. Она перекатилась и нащупала пустое место. Фатима приподнялась в кровати и поискала глазами, но в комнате больше никого не было. Ее взгляд переместился к балкону, откуда веяло ветерком предрассветного утра.

Похоже, Сити воспользовалась своим обычным выходом.

Как в старые времена. Даже сложенная записка лежала на подушке. Фатима виновато – зная, что не поднимется к молитве вовремя – снова улеглась и закрыла глаза. В ее колени мурлыкал Рамзес, а она свернулась вокруг него, пытаясь игнорировать пустоту рядом.

Глава пятая

– Доброе утро, дядюшка.

– Утра из роз[20], капитан, – ответил Махмуд. – Это новый?

Она опустила взгляд на свой наряд: темно-зеленый костюм с тонкими пурпурными полосками и того же цвета жилет. Фатима дополнила его розовым галстуком с нотками пурпура и белой рубашкой.

– В шкафу прятался. Мне казалось, что он немного… вызывающий.

Баваб поднял кустистые брови, придерживая дверь:

– Сегодня утром ты выглядишь лучше, капитан. Хвала Аллаху, что послал тебе сладкие сны и ночной отдых.

– Можно и так сказать. – Выйдя за дверь, она коснулась поля котелка и попрощалась. По правде говоря, Фатима чувствовала себя замечательно отдохнувшей, хотя проспала всего лишь пару часов. Она себя так не чувствовала с прошлого лета, с тех пор, как проводила время с… Сити.

Ее губ коснулась улыбка, и когда агент остановилась, чтобы ей начистили туфли, юноша в белой галабее и тюрбане не мог отвести с нее любопытных глаз. Фатима спрятала залившееся краской лицо за газетой, ее рука потянулась к карману пиджака – похлопывая записку Сити с приглашением на завтрак.

Запрыгнув в уличный трамвай, Фатима обнаружила, что он забит пассажирами: заводчанками в характерных голубых платьях и хиджабах; бизнесменами в костюмах по турецкой моде и красных фесках; государственными клерками в кафтанах поверх безукоризненно белых галабей, застегнутых на все пуговицы и с воротниками в правительственном стиле. Козлоголовый джинн в твидовом пиджаке и брюках сидел и читал газету, длинная шерсть на его подбородке подрыгивала каждый раз, когда он рассеянно жевал губами. Заметив заголовок, Фатима тут же бросилась проверять собственную газету.