Хозяева леса

Правда, спустя около пяти часов к нему подошел человек, который с утра (старик лишь предполагал, что это было утро, судя по подъему), говорил столь громким и четким голосом. Он поинтересовался самочувствием и пожелал удачи, после чего стремительно удалился.

Когда все вернулись, свет снова зажгли, но Александр Михайлович не мог узнать Шиву. Тот был весь измотан и выжит как лимон. Да по большому счету все пришедшие люди были изможденны. Старику оставалось лишь догадываться, какие адские усилия требовалось прилагать этим беднягам. Через какое-то время подали еду. Порция состояла из картошки и пары кусочков грибов. Все это преподносили кому как. Кому-то в деревянных мисках, кому-то в металлических чашках, а кому-то в частности и Шиве и Александру Михайловичу, завернутой в какие-то лохмотья. Приборов для трапезы не было, так что приходилось есть руками. Попробовав блюдо, старичка перекосило, и он выплюнул «еду» обратно.

- Еще не разу в жизни не ел такую гадость! – Воскликнул старик.

- Ты не будешь? – Спросил Шива?

- Не думаю…

- Тогда давай мне сюда. – В  глазах у Шивы мелькнул огонек.

- Конечно, берите. – Старик просунул свою порцию, завернутой в кулек, через прутья.  

- О-о-о! Спасибо дед. Век не забуду.

- Да не за что. Я вон вижу, вам силы нужны. Вы вон как все устаете. Чем вы там занимаетесь?

- Ну, кто чем. Собственно я строю этим ублюдкам фор пост… На поверхности.

- Ну и что такого?

- Ну ты, дед, блин даешь. На поверхность без противогаза соваться ни в коем случаи нельзя, а на нас противогазов не хватает. Все противогазы эти уроды себе надевают.

- Что за глупости?

- Это дедуля не глупости. Это ты, ясное дело все это время в тайге прожил, у тебя там этот, как его, а ну иммунитет выработался. А мы, жители подземелья задыхаемся от этой долбанной радиации.

- Я как-то не подумал, что городской воздух может стать опасным для жизни…

Шива передернул головой и принялся есть. По всему туннелю слышалось чавканье. Мимо клеток проходили надзиратели и при каждом удобном случаи подло шутили над заключенными.

- Шива, ты конечно извини, что я тебя отвлекаю от еды, но мог бы ты продолжить свой рассказ про здешнюю жизнь.

- Давай, сейчас дадут отбой и мы с тобой побазарим, а то эти стервятники могут и еду отобрать.

- Как скажешь.

Вскоре народ поел, и дежурные собрали «посуду». После отбоя, энергию отключили, и туннель вновь погрузился во мрак. Шива достал пачку сигарет и закурил.

- Ну так о чем ты там меня хотел спросить?

- Расскажите мне пожалуйста про устройство жизни в нынешнее время.

- А что тут рассказывать? С годами ничего не изменилось. Кто сильнее, тот и прав. Так всегда было, есть и будет. А если тебя интересуют подробности, то пожалуйста. Вся Дзержинская линия под контролем этих сволочей лживых. Они считают, что они должны управлять нашем метро, однако их никто не назначал. Они сами пришли к власти сразу после Катастрофы. Первое времяЮ когда все приходили в себя… слушай, давай я пропущу первые лет десять, а то уже задолбался рассказывать одно и тоже. Короче сидят все эти начальники у себя на Маршале Покрышкине и рулят нашем метро как хотят. Станция, на который мы гнием, называется Красный проспект, но в народе его прозвали Кровавый проспект. Это как я уже говорил своеобразная тюрьма. Все жители Дзержинской лини знают о ее существование,  но все бояться даже заикнуться по этому поводу. Все кто посмел, либо уже в аду, либо гниет здесь, а это похуже будет. Есть у нас тут самый, самый главный. Он у нас типа президента, только как я понимаю пожизненно. Он говорит, что у нас тут, на Красном проспекте чума и на ней уже все давно сдохли, следовательно, на Гагаринской и Заельцевской тоже живых нет. Перекрыли значит между станциями гермоворота  ну а сами поставляют сюда, через поверхность, продовольствие, боеприпасы и конечно же лучших бойцов со всего метро и не плохо им платят, что бы они охраняли большое Метро от каннибалов.

Однажды жители Гарина – Михайловской  поняли, что больше так продолжаться не может, за любую провинность сразу расстрел или ссылка. А эти толстопузы, не долго думая, взяли, да и запечатали станцию на гермозатвор. Станция держалась очень долго – полгода, но когда стало не хватать запасов продовольствия, народ решил сдаться. После «освобождения» станции от проклятых анархистов, так утверждали толстопузы, половина была расстреляна, а другую половину пощадили, что бы мол знал народ, что с правительством шутки шутить нельзя. Да только не расстреляли ту часть народа, а сослали сюда на Кровавый проспект. Поскольку я был зачинщиком бунта, то меня не щадили. Избивали круглосуточно, но посылать, как живой щит не хотели, что бы я еще помучился. Но однажды я вырвался и выбил мэру Кровавого проспекта зуб. Ну тогда меня уже и послали искупать вину перед родиной…

- Шива, вы же говорили, что выбили зуб охраннику.

- Да я хвастаться не хотел.

- Да уж… А что с другими станциями, в Метро ведь, я думаю, есть другие станции?

- Да ты что, схему не видел?

- Нет…

- Я блин, как дурак сижу перед тобой и распинаюсь.

- Да я вроде бы все понял…