Хозяева леса

- Я вообще не понимаю, как можно выпить целую бутылку за несколько минут. Может он того… ну, алкаш?

- Олег Валентинович, тебе не понять, ты у нас человек не пьющий. Если тебе не давать есть неделю, ты бы при виде еды что сделал? Правильно, налетел бы как Мамай и за считанные секунды все съел бы. Суть улавливаешь? – Борис Николаевич облокотился на спинку стула и сделав глоток своего бренди осуждающе посмотрел на подчиненного. – Ну что ты сидишь, давай, зови Сорокина, что бы эту спящую красавицу от сюда унесли. Да и пусть ему постелют на станции.

- Есть. – Олег встал

***

«Ну звери, мало того, что над людьми издеваются, да еще водки паленой дают. Звери!»  - Схватившись за голову и приподнявшись с кровати, подумал Александр Михайлович.  

- Где это я? – Недоумевающим голосом спросил сам себя старик. Он находился в небольшой, но очень уютной комнатушки, с деревянными стенами и потолком. Кровать, на которой он проспал энное количество времени, была весьма просторной, почти двухместной и стояла в самом углу. Уюту в комнате придавала маленькая электронная лампочка, подвешенная на потолок. В ее свете хорошо были видны множество полочек и тумбочек, забитые чем-то до верху. Напротив кровати красовался расписной ковер, на котором зачем-то были прикреплены несколько маленьких фотографий. Полюбовавшись на комнату, в стиле двадцать первого века, старик сел на кровати, предварительно сбросив ноги на пол и схватившись за голову начал вспоминать вчерашний день.

« Где эти клетки, почему меня не отвели обратно, к Шиве? Хотя если меня вызвали к начальству им от меня определенно что-то надо, и они сделают все что бы это заполучить. Так, а о чем он, как его там…Борис…, а не важно. О чем он мне вчера пытался рассказать? Не помню…, но помню, что тварюга он еще тот. Буржуй самый настоящий и садист ко всему прочему! Он от меня ничего не получит, как бы он не пытался меня споить! Кстати, а что им от меня надо-то, у меня же совсем ничего нет. Это только у Палыча был мешок с его костюмом, да и тот во время крушения поезда потерял. Не понимаю».

- Не понимаю… - Повторил про себя в слух старик.

- Ой, вы проснулись! – Из двери, что находилась неподалеку от кровати, выглядывала голова женщины. Та очень напоминала лицо матери Александра Михайловича – Ирины Васильевны… Не много пухленькие щечки, с румянцем на них, маленький носик и такие же глазки, размером с яблочками – ранетками. Морщинистый лоб и кудрявые волосы – все это вдруг напомнило Александру Михайловичу о беззаботном детстве.  Воспоминания прервал веселый хохот женщины. Та продолжала улыбаться и в конечном счете старик понял, что находится в одних трусах, а вся его одежда лежит на стульчике неподалеку. Такие нюансы, человек с похмелья по началу не замечает.

Окончательно прейдя в себя, старик улегся обратно в постель и накрывшись одеялом, поднял голову, что бы увидеть реакцию женщины. Та по-прежнему продолжала улыбаться.

- Да не волнуйтесь вы так, что я у вас там, у мужиков-то не видела?  

- Я жутко извиняюсь, я просто…

- Да уж в курсе о ваших подвигах. Рассольчика надо?

- Не помешало бы…

- Айн момент. – И женина скрылась обратно за дверь. Старик уже было расслабился, как та снова вернулась и задала вопрос:

- А покушать, вы что будете? Может кашки?

- Я опять же не откажусь.

И женщина вновь скрылась за дверью. Поняв, что не прилично разлеживаться в чужой постели, старик откинул одеяло и попытался встать, но тут же грохнулся на пол. Нога жутко болела. Все поплыло перед глазами, но старичок пересилил себя и сев обратно на кровать пододвинул стул с одеждой к себе и начал одеваться. Когда его старая телогрейка и все остальное имущество было уже на нем, в комнату вновь заглянула женщина, походившая на Ирину Васильевну.

- Я смотрю, вы уже оделись, отлично, садитесь, сейчас кушать будете. – Женщина полностью вошла в комнату, в одной руке держа тарелку с кашей, а в другой чашку, по всей видимости с рассолом. Александр Михайлович узнал эту женщину, она несла кастрюлю с едой надзирателям, когда его вели к Борису…, старик все никак не мог вспомнить имя главы станции.