Хозяева Острога

– А зачем откладывать? Есть возможность выбраться на крышу Острога. Завтра такой возможности, скорее всего, уже не будет. Придётся ждать ещё целую вечность.

– Только на крышу? А дальше?

– Дальше поступай как знаешь. Или тебя это не устраивает?

– Устраивает, – ответил Темняк, мысли которого были невнятными, как бормотание пьяницы. – Но сейчас я как-то не готов…

– Дело твоё. Но больше меня об этом не проси, – Цвира демонстративно повернулся к нему спиной. – Прощай.

– Погоди! – встрепенулся Темняк. – Сейчас… Дай опомниться. И далеко это?

– Смотря как считать. Если напрямик, то близко. А плутая, далеко.

– Пошли напрямик. Он поможет, – Темняк потянулся к «букету», висевшему на своем обычном месте.

– Ты что! Даже думать не смей, – Цвира придержал его руку. – Всё немедленно станет известно Хозяйке. Тебя она, возможно, и пощадит, а со мной расправится самым беспощадным образом.

– И что ты тогда предлагаешь?

– Поплутаем немного. Время потеряем, зато живы останемся.

Хлебнув напоследок из кормушки, Темняк заковылял вслед за Цвирой. Случись сейчас какая-нибудь потасовка, и он сдался бы на самой первой минуте. После вчерашних похождений Темняк ощущал себя не человеком, а отбивной котлетой, сбрызнутой водкой, посыпанной кокаином и вываленной в блевотине… Хотелось забыться ещё часиков на пять-шесть, а тут приходилось тащиться куда-то в неведомую даль.

В пути Цвира все больше помалкивал и на вопросы Темняка отвечал односложно: «Потерпи», «Там всё узнаешь», «Отстань от меня».

Скоро они оказались среди хитросплетения самых разнообразных труб, тянувшихся во всех направлениях. Так, наверное, выглядел бы орган с точки зрения церковной мыши. Горловины труб были закрыты не призрачными пробками, а обыкновенными люками, как сплошными, так и перфорированными (последние напоминали не то дуршлаги, не то решётки мясорубок).

Поплутав среди труб, Цвира без всякого видимого усилия сорвал люк с самой толстой из них и сказал:

– Если пойдешь по ней никуда не сворачивая, то доберешься до лестницы, которая и выведет тебя на крышу Острога.

Там, куда вела труба, что-то происходило, поскольку воздух из неё вырывался порциями – порция затхлого, порция свежего и так далее. Теперь, когда в голове Темняка немного прояснилось, услужливость Цвиры, преступные наклонности которого читались на роже яснее ясного, стала казаться ему подозрительной.

– Лестница, говоришь… – промолвил он, как бы обдумывая что-то. – Так ведь Хозяева лестницами не пользуются. У них ног нет. Откуда там взялась лестница?

– Её использовали люди, которые в давние времена помогали Хозяевам строить Острог, – без запинки ответил Цвира.

– Что ты говоришь? – делано удивился Темняк. – А прежде считалось, что люди пришли сюда на все готовое и для строительства Острога даже пальцем не шевельнули.

– Значит, это были не люди, а какие-то другие существа, имевшие ноги… Ты для чего сюда явился? На крышу лезть или допросы мне устраивать?

– На крышу лезть, – кивнул Темняк, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что творилось вокруг.

– Вот и полезай!

– Страшновато что-то, – Темняк поёжился. – А вдруг ты меня погубить собрался…

– Нужен ты мне, – фыркнул Цвира. – Решай быстрее. Или в трубу лезь, или назад пойдем. Меня в любой момент хватиться могут.

– Легко сказать «назад», если такой путь уже протопали… А ты меня не проводишь? Только до лестницы.

Темняк завел эту канитель специально для того, чтобы прощупать карлика. Однако тот своих истинных замыслов никак не выказывал и вёл себя, можно сказать, вполне естественно. Идиотом Цвира выглядел только внешне, а на самом деле был, что называется, себе на уме. И даже очень на уме.

– Так и быть, – вопреки ожиданиям Темняка, согласился карлик. – Провожу. Но не дальше лестницы… Я пойду первым, а ты досчитай до пятидесяти и следуй за мной.

– Зачем считать? Пойдем рука об руку. Места хватит. – Темняк указал на трубу, в которую и всадник мог бы въехать.

– Там пол слабый. Ржавчина проела. Сразу двоих не выдержит.

– А там светло?

– Не бойся, не заблудишься.

Цвира канул в трубу, и только сейчас Темняк уяснил себе, что оба они босые, а потому ориентироваться на звук шагов проводника не удастся. Вполне возможно, что впереди его ожидал не путь к свободе, а игра в прятки со смертью.

Но идти на попятную было уже поздно. Честно досчитав до пятидесяти, он последовал за Цвирой.

В трубе было темно, и этот мрак не могли рассеять лучи света, падавшие сверху из небольших круглых отверстий. Темняк двинулся вперед, попеременно касаясь руками то правой, то левой стенки. Пол под ударами пятки гудел, как соборный колокол. Он, наверное, выдержал бы даже роту шагающих в ногу солдат, а не то что парочку не очень грузных людишек. Тут уж Цвира явно покривил душой.

– Эй! – позвал Темняк. – Эй, где ты?

Цвира не отзывался. Если бы он двигался впереди, то обязательно попадал бы в лучи света, отстоявшие друг от друга шагов на пятнадцать-двадцать. Значит, коварный карлик остался позади. Прятался в каком-то ответвлении и молчал.