Хозяева плоской Земли

Когда мы уже сидели за обеденным столом в трактире, подошёл отец. В отличие от матери, он тщательно старался сохранять серьёзность и стал расспрашивать Василику про её жизнь на севере, про семью, про то, что и когда там у них нынче ловится, посетовал на то, что давненько не заезжал в родные места, сразу же получил предложение погостить, сказал, что подумает, вспомнил про меня, поинтересовался, как мне там понравилось и как вообще прошла поездка, и удовлетворённо закусил ответ шматком парного барашка с редькой. Наибольшее удивление у меня вызывала Василика, за которую я дорогой несколько опасался и которая теперь вела себя за столом совершенно непринуждённо и расковано. Хотела – улыбалась, хотела – молчала, хотела – задавала действительно интересовавшие её вопросы. Под конец трапезы она уже знала многое из того, что было изложено мной на предыдущих страницах и даже предложила тост за моего путешественника-деда. Мать, я видел, была тронута. Кстати, тостовать тоже было чем, поскольку мы в нашем трактире слегка поддавались влиянию континента, точнее, вынужденно подыгрывали наиболее требовательным гостям, и мать втихаря ввела в меню несколько видов бражки по рецептам моей бабушки: из берёзового и кленового сока. Брожение она прерывала даже раньше положенного срока, и в итоге содержание в напитке алкоголя было весьма условным, не больше двух-трёх процентов, если выражаться научно, однако многим нравилось, а некоторые даже умудрялись слегка пьянеть, думая, вероятно, что им предложили пиво или вино. Не упустила Василика и шанса рассказать моим родителям о том, как понравилось ей в гостеприимном доме их старшей дочери, промолчав, разумеется, об интересном положении последней. Отец вслух задумался, зачем это Тандри да ещё с мужем потянуло не в самую хорошую погоду в такую даль, на что мы лишь плечами пожали и стали на два голоса описывать свои приключения, поиски пещеры, находку, разговор с колдуньей и его не слишком приятные последствия. Я хотел было смягчить некоторые подробности и соображения, которыми Василика делилась с посерьезневшими слушателями слишком, на мой взгляд, откровенно, однако передумал, поскольку речь вообще-то шла о нашей общей безопасности. Только добавил от себя, что мы специально сгущаем краски, потому что вообще-то, скорее всего, целью нападения были деньги наших попутчиков, а вовсе не кусок железа и шкуры. Отец однако пообещал этим вопросом заняться и сказал, что наведёт справки о нашей знакомой с рынка через своих друзей из Кампы, чем заметно успокоил мать, которая уже давно не улыбалась.

Чтобы перевести разговор на другую тему, я уточнил у Кроули, что за люди приезжают через два дня и какую хотят программу. Оказалось, это будут не совсем туристы: молодые исследователи из Чили, Аргентины и Штатов, которые занимаются сравнением флоры и фауны северных и южных полярных кругов и хотят на несколько дней встать у нас базой. Он предполагал, что работы будет немного – помочь расположиться, помочь со снабжением, помочь с перемещением по острову – зато их спонсирует не то канал «Дискавери», не то журнал «Нэшнл Джеографик», одним словом, деньги у них, кажется, водятся, так что безпокойство того стоит. Василика очень заинтересовалась, но тут же попала впросак, поинтересовавшись, откуда они знают наш язык. Мы дружно подавили улыбки, и я мягко пояснил, что очень часто с нашими туристами мы вынуждены общаться на их общепринятом языке, то есть, по-английски. Для Кроули, ирландца по происхождению, он почти что родной, а я его тоже выучил, говорят, сносно, по книжкам и практикуясь с гостями. Василика ещё пуще оживилась и попросила нас с Кроули о чём-нибудь поговорить. О чём разговаривают истые англичане, когда говорить не о чем? Разумеется, о погоде. Мы и поговорили. Василика смотрела на нас во все глаза и слушала во все свои милые ушки, которые у неё в этот момент даже слегка зарделись.

– Похож на наш, но наш красивее, – был её вердикт.

Кроули в шутку предложил ей догадаться, что мы сказали, и она на удивление много смогла слёту перевести.

– У тебя способности, – заметила мать, предлагая подлить ей бражки, но Василика вежливо отказалась.