Хозяева побережья

— Свяжите его, — это были последние слова, которые услышал Конан перед тем пасть в небытие.

Привели Конана в сознание вполне традиционным методом. Вылили на голову ушат холодной воды и отвесили пару пощечин.

Киммериец осторожно приоткрыл глаза, опасаясь яркого света. Напрасно. Он находился в той самой мастерской, куда их с Сигурдом приводил Счастливчик. Точнее это комната была той же, обстановка претерпела разительные изменения.

Куда-то исчезли десятки деловито суетящихся мошенников. Большая часть их работ по-прежнему стояла, лежала или висела в покинутой мастерской. Но вместе с творцами исчезло и их волшебство. Теперь все эти подделки произведений искусства выглядели жалкими, если не сказать убогими. При взгляде на самопальные артефакты сразу становилось понятно, что они годны лишь на то, чтобы ими псов или митриан отгонять. Вещи ничто без людей.

Еще в комнатке заметно поубавилось света. Теперь здесь царил таинственный полумрак. Видимо, такая обстановка более всего устраивала человека, сидевшего напротив Конана. Это был стигиец. Как и положено, смуглый, худощавый и коротко стриженный. На вид ему было чуть больше сорока, но виски уже начали покрываться сединой. За спиной стигийца стояли одноногий старик и один из пленивших Конана молодчиков. Охрана или советники. Скорее второе. Охранять было не от кого. Киммерийца связали вполне надежно. Конан уже успел опробовать веревки. Ножки же стула, на котором он сидел, были накрепко приделаны к полу. Тоже никак не оторвать.

— Был здесь раньше? – сухо спросил стигиец. От него не ускользнуло то, с каким любопытством Конан осматривал мастерскую.

— Однажды, — ответил киммериец. – Меня сюда приводил один из ваших.

— Кто? – без тени заинтересованности произнес стигиец.

Киммериец про себя усмехнулся. Этот тип, наверняка, знал, и кто он такой, и сколько раз он здесь бывал, и при каких обстоятельствах. Внешность киммериец имел приметную. Конан просто не мог поверить, что человек такого полета, как этот сухопарый, не выяснил до разговора с пленным всё, что только возможно.

— Зингарец по прозвищу «Счастливчик».

— Зачем ты сегодня пришел к нам? Ты был один.

— Мне нужна помощь.

— У нас тут не храм Митры Всеблагого. Ты это прекрасно знаешь.

— Я полагал, что мы сумеем договориться.

Стигиец надолго замолчал. Старик и молодчик стояли, слово статуи.

— Капитан, — сказал стигиец после раздумий, — будь на вашем месте кто-то другой, я бы его уже убил. Вы приходили сюда с одним из наших. Потом вместе покинули Сартос. Счастливчик из этого путешествия не вернулся… Ладно, мало ли что там у вас произошло. Но вы не успокоились на достигнутом и решили нанести очередной визит в наше скромное убежище. Как я должен расценивать подобное поведение?

— Я мог вернуться рассказать вам о вашем человеке, — Конан с трудом подавил в себе гнев. Этот проклятый стигиец обвинял его в смерти Счастливчика!

— И я, конечно, обязан выслушать вашу душещипательную историю? Увольте! Не в такое время.

— Что же здесь произошло?

— Я задаю вопросы. Вы отвечаете, — голос стигийца стал еще суше, если подобное только было возможно. – Понятно?

— Да, — сказал киммериец.

Конан не к месту подумал, что разговор ведет сейчас капитан корабля. Юноша с горящими глазами исчез без следа.

— Что ты хотел у нас попросить?

— Планы поместья Хозяев с указанием всех ловушек.

Киммериец получил истинное удовольствие, произнося эти слова. Наглость то была редкостная.

— Пытаешься оправдать славу убийцы магов, Конан?

Стигиец удивленным не казался.

— Нет. Хочу спасти друга.

— У тебя очень хорошая репутация, капитан. Для пирата ты удивительно честен. Может по этой причине тебе и сопутствует удача. Но вокруг тебя всё время гибнут люди. Это мне не нравится. Я не хочу, чтобы ты навлек на нас несчастье.

— У вас и без меня дела идут не очень, — заметил Конан, демонстративно обведя мастерскую глазами.

— Еще одна причина, по которой ты жив, — согласился стигиец.

— Не понял, — честно признался Конан.

— И не мог.

— Хотите, чтобы я помог вам разобраться с вашими несчастьями?

— Не гадай. Я расскажу, и ты всё поймешь, — сказал стигиец и обратился к деду и молодчику. – Развяжите его, принесите бутыль вина, два бокала и оставьте нас.

Подручные принялись молча исполнять приказ. Дед ушел добывать напиток. Молодчик тем времен освобождал Конана от пут. Киммериец терпеливо ждал.

Наконец приготовления к беседе были окончены. Конан был свободен, вино разлито по бокалам, а дед и молодчик исчезли из мастерской.

— Капитан, — сказал стигиец. Даже сейчас он не утратил сухости тона, — надеюсь, вы понимаете, для чего мне понадобилось это маленькое представление? Я желал сразу расставить акценты в нашем разговоре. Здесь не будет равных сторон. Вы мой пленник, и я диктую условия.

Конан не стал спорить. По шадизарскому опыту он знал, что для заправил подобное поведение типично. Они не могут постоянно не демонстрировать своё превосходство. И это, пожалуй, правильно. Так больше шансов усидеть на верху. Конан был уверен, что на условия предстоящего договора этот высокопарный треп не повлияет.