Хозяева старой пещеры

— Ну вот, ну вот, — обрадованно закричала Юлька и захлопала в ладоши, — это не нас, а его убивать надо! Сам свой рай слопал, а ещё бодается!

Во дворе раздался дружный хохот. Бабка Фрося потерянно оглянулась, но, увидев вокруг себя смеющиеся лица, нагнулась и прижала к себе бородатую, всю в острых колючках репейника голову Авоськи.

— Как же теперя, а? — тихо, словно сама себе, сказала бабка.

— Гони его к богу в рай! — хохотнул Матвеич.

— Дак ведь одна же я… окромя-то его никого нету, — ещё потерянней сказала бабка, — ни сынов, ни старика… одни похоронки…

Смех утих мгновенно. Матвеич полыхнул цигаркой, потом закашлялся, сплюнул и сердито закричал:

— Ну что ты расплакалась, Ефросинья? Не тебе у твоего господа в должниках ходить! И что ты такое себе вздумала? А вы что тут над животиной измываетесь, а? Вот я вас! — напустился он на Алёшу с Юлькой. — Ишь, распустились!

— Так их, Матвеич, фулигантов! Чего удумали… — приободрилась бабка и, намотав покрепче верёвку на руку, поволокла козла со двора. — Иди, иди, домой, непутёвый, вот я тебе сейчас травушки нарву…

16. След ушедшего

На следующее утро Алёша проснулся ещё затемно и выбрался из дома, не дожидаясь пробуждения бабушки. Он хорошо знал, что ему влетит за это, но утешил себя тем, что семь бед — один ответ. Всё равно придётся отвечать за вчерашнее, и ещё один проступок ничего не изменит.

Через час непобедимая дивизия «Красная стрела» собралась на пляже у подножия пещеры почти в полном составе. Не хватало только генерала Неустрашимого. Сонные полковники откровенно зевали, поёживаясь на утреннем холодке, и сердито ворчали:

— Соня… Сам приказал, а сам проспал!

— Надо пушку утаскивать, а Кимка спит себе без задних ног!

Светало. Красноватый кусочек солнца вынырнул из облачной пелены и заиграл лучами в капельках росы, расцветив по-ночному холодную, сизую от росы траву, влажную зелень сосен. Громко перебивая друг друга, как мальчишки на большой перемене, закричали птицы. А Кима всё не было. Явился даже Тимка-Самоучка со своим неизменным ружьём за плечами и деревянным наганом за лямкой штанов. Но сегодня у него на шее болтался ещё и большой коричневый футляр от полевого бинокля.

— Где взял? — быстро спросил Гошка, едва Тимка показался на пляже.

— Дяденька Кудрявый дал, — обрадованно запищал Тимка. — Я себе иду, а он стоит. «Какой ты страшный», — говорит. — А я говорю: я не страшный вовсе, я полковник. «Раз ты полковник, тогда на тебе бинокль. Полковнику без бинокля нельзя». Правда, здорово? Я теперь весь, весь с ног до зубов вооружённый, вот!

— Бинокль? — деланно удивился Гошка. — Просто обалдеть можно. Ха! Какой же это бинокль? Простая коробка, вот что! Дай сюда!

— Ну и пусть, ну и пусть, — упрямо сказал Тимка, — а ты не лезь. Мой бинокль, и всё! Я Киму скажу!

— Ха! Скажи. Твой Ким спит, как курица!

— Это кто же курица? — неожиданно раздалось сверху.

Ребята подняли головы.

На холме стоял Ким. Через плечо у него, как патронташ, был перекинут толстый моток бельевой верёвки.

Гошка запнулся и виновато заморгал рыжими ресницами.

— Что ли, не курица? — сказала Юлька, до сих пор молча сидевшая в сторонке. — Все собрались, а тебя нет…

— Значит, дело было, — сказал Ким. Он быстро спустился с холма и сбросил на землю моток. — Вот. Ждал, пока мать уйдёт. Все здесь?

— Все! — стройным хором откликнулись полковники.

— Порядок! — Ким присел на песок рядом с Алёшей и распорядился: — Гошка, отнеси верёвку в пещеру. Сейчас, братва, мать с агрономом дадут нам задание. Работать так, чтобы потом прошибло, понятно? Когда закончим, Санька с Митькой наверняка побегут в Копани, а мы тем временем и достанем пушечку? Здорово?

— Ха! Ещё бы!

— Ох и позлятся приборовские!

Возбуждённо переговариваясь, ребята быстро взобрались на холм и побежали к школе.

Нина Петровна, агроном и дед Матвеич уже ждали их возле кривого вяза.

— Все собрались, соловьи-разбойники? — спросила Нина Петровна, когда ребята приблизились.

— Можно доложить? — Ким выступил вперёд и вытянулся по стойке смирно. — Вся дивизия «Красная стрела», все как есть явились на выполнение задания!

— Ох-хо! — пыхнул цигаркой дед Матвеич и подмигнул Нине Петровне. — Да рази с таким воинством что страшно? А ну признавайтесь, все завтракали?

— Ага, — ребята смущённо переглядывались. Какой же завтрак, если убегали из дома ещё до света?

— Смотри мне, — сказал дед, — а то зачнёте бегать с поля домой кусовничать.

— А вон приборовские идут! — крикнул Тимка.

Из-за поворота показалась кучка приборовских ребят. Они шли медленно, лениво загребая босыми ногами дорожную пыль, и боязливо поглядывали на заборовских. Саньки и Митьки среди них не было.

— Ха! Ястреб-то проспал! — засмеялся Гошка.

Ким выразительно толкнул Алёшу локтем в бок и шепнул:

— Никак в Копани ушли… Эх, не успеем теперь управиться!

— А если не ушли? Может, они просто дома задержались?

— Это Ястреб-то задержался? Держи карман шире! Он в школу и то никогда не опаздывает, а тут такое дело!

К ребятам подскочила Юлька. Схватив Кима и Алёшу за руки, она отвела их в сторонку и с таинственным видом прошептала: