Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ)

— Почему вы сорвали меня без намерения сделать женой? Я ведь, наивный, неискушенный ребенок, подумала в тот момент, вы попросите у отца мою руку, заставите его передумать отдавать меня Айфорду, вы же…

Адэр Брукс побледнел так внезапно, словно разом лишился всех красок. Контраст с его яркой одеждой был слишком заметен…

— Я просил вашу руку, — выдохнул он, поводя головой в тугом воротнике, — правда, отказ мистера Лэмба был слишком категоричен. Каюсь, я не решился настаивать на своем… Я уступил, проявил малодушие…

Аделия удивилась:

— Вы просили у отца мою руку? Почему я не знала об этом?

— Полагаю, он не счел нужным сказать вам об этом. Почел меня недостойным вас претендентом…

Аделия, все еще пораженная этим новым открытием, все-таки поинтересовалась:

— Когда вы ходили к отцу со своим предложением: до или после того, как лишили меня самого ценного, моей чести?

Кадык Брукса дернулся дважды, подобно губам издыхающей на берегу рыбы.

— Делия, милая моя девочка, мне неприятно слышать такие слова из твоих нежных, трепетных уст, — пролепетал он не без укора. — Ты как будто укоряешь меня! А, между тем, я сделал всё, что сумел: я ходил к мистеру Лэмбу, я говорил с ним с глазу на глаз и получил самый унизительный из отказов. Что, по-твоему, я мог еще сделать?

Но Аделия снова спросила:

— Когда? Я хочу это знать. — И глядела неулыбающимися глазами.

— После, — выдавил из себя её собеседник. — Но разве это что-то меняет?!

У Аделии словно пелена спала с глаз: она впервые увидела Адэра Брукса таким, каким он и был от начала. Самовлюбленным, бессовестным негодяем…

И она любила его?!

Была настолько слепа?

Ей стало стыдно за самое себя. И стыд выплеснулся гневом…

— Вы обесчестили меня, не озаботившись даже подумать о возможных последствиях, — сказала она. — Вы оставили меня один на один с этим миром, взяв то, что хотели…

— Аделия, что за слова?! Я умоляю тебя, подумай, о чем говоришь. Разве мог я противостоять Айфорду в наших притязаниях на твою руку? Ты сама, вспомни, как все это было, сетовала на то, что не хочешь выходить замуж за незнакомца… принадлежать ему…

— Я говорила так лишь потому, что любила вас и мечтала, чтобы вы спасли меня от замужества с нелюбимым мужчиной, вы же… только усугубили мое положение. Вы мной воспользовались! — выдохнула она, наконец, обретшую голос истину. — Вы взяли то, что не было вашим по праву…

Адэр Брукс затряс головой, явно не соглашаясь.

— Ты отдалась мне по собственной воле. Я любил тебя и не смог удержаться… И сейчас люблю, ты ведь знаешь.

— Любите, но ни разу не поинтересовались ребенком… Неужели вам совсем безразлично, чье семя взрастает во мне?

И Адэр ответил:

— Я полагал, тебе неприятно о том говорить… Все знают, что пришлось пережить молодой госпоже Айфорд-мэнор по вине старого Шермана.

И Аделии кровь ударила в голову, в противном случае она бы не стала в таком признаваться:

— По вашей вине, вы хотите сказать, — отозвалась она. — Это ведь ваше семя излилось в меня самым первым.

Мужчина поглядел на ее живот долгим взглядом. Удивленным он не казался, скорее растерянным…

— Делия, милая, я не знал… — произнес, наконец. Но она ему не поверила…

Поняла ко всему прочему, что позволила себе лишнего. Наговорила такого, о чем не следовало бы говорить, пусть оно даже и тлело внутри долгие месяцы… Но к чему? Адэр Брукс больше не значил для нее ничего: его чары развеялись, и Аделия обрела ясность мысли.

— Забудьте, — сказала она. — Я наговорила лишнего сгоряча. Лишь хотела, чтобы вы знали, насколько плохо поступили со мной. — И наставительно, как ребенку: — Впредь… будьте добрее к юным девочкам, вроде меня! А лучше… не трогайте никого против воли.

Брукс из бледного сделался красным и снова утратил все краски… Казалось, внутри него бушевала гроза, бурлили, то поднимаясь, то опадая высокие волны.

Он сглотнул:

— Прости, если невольно я сделался тебе ненавистным, — произнес он, — прости, если был недостаточно чуток и… нежен. Разве мог я подумать… — еще один взгляд на ее раздутый живот. — Разве мог я… — Он подался вперед и схватил ее за руку, припадая к тонким пальцам губами. — … И надеяться обрести это счастье.

Аделия поспешила выдернуть руку — прикосновения Брукса больше не были ей приятны. Даже наоборот…

— О чем вы, господин Брукс? — спросила она. — Наши дороги впредь разошлись навсегда, и я буду вам благодарна, коли вы перестанете приезжать в Айфорд-мэнор с визитами.

— Ты прогоняешь меня?! — ужаснулся мужчина. — Прогоняешь после того, как поведала столь волшебную новость. Я стану отцом, моя милая девочка… Как могу я после такого обещать не видеться с тобой вновь?!

Он снова хотел схватить ее руку, но Аделия оказалась проворней и спрятала ее за спину.

И призналась: