Хозяйка "Белой усадьбы" (СИ)

   Мне еще повезло, что седло было самым обычным. Не знаю, толи в этом мире не существует понятия «дамское седло», толи его просто не было в наличии. В любом случае я была рада.

   Издали я иногда наблюдала за княжичем и ощущение складывалось такое, будто ребeнок родился в седле. Он очень уверенно управлял своим громадным скакуном, однако слуга все равно шел рядом для подстраховки. И я замечала с какой иногда злостью посматривает на него Мишиас. И нет-нет да делает всякие пакости, пытаясь заставить своего красавчика ехать быстрее.

   Тот явно одобрял пакости своего наездника и переходил на более быстрый шаг, из-за чего слуге приходилось бежать рядом.

   К концу такой поездки слуга вымотался изрядно, запыхался и пот лился с него в три ручья, а княжич был полностью удoвлетворен прогулкой и с хитрой улыбкой шалопая посматривал на слугу.

   Я покачала головой.

   Мда, это не ребенок, это настоящий тиран.

   Я не понимаю, как его магия приняла вообще?

   Перед сном я вновь посетила библиотеку.

   Алекс с девочками ждали меня в игровой комнате. Флина с Крилой опять бросились обниматься. Обе девочки меня совсем не боялись и наоборот сильно скучали. Крила даже имя моё назвала, правда букву «р» выговорить так и не смогла,и я получалась у неё «Иной», а не Риной.

   Флина так и не заговорила. Но она ещё не такая большая (всего лишь два года), чтобы начинать беспокоиться по этому поводу.

   Сын рассказывал о том, что происходит в усадьбе.

   Он даже к бабушке Гусе пару раз заходил.

   У неё все хорошо, женщина потихоньку встает, но соблюдает все мои инструкции беспрекословно.

   аботорговцы накормлены и выглядят всегда чистыми и здоровыми.

   А ещё постоянно говорят правду. Это выглядит очень смешно, и дети иногда устраивают им настоящую пытку, заставляя рассказывать что-то личное и постыдное из своей жизни.

   Я заметила, что когда сын рассказывал об этих детских проделках, то сильно хмурился.

   - А ты тоже смеялся над ними? – спросила я Алекса.

   - Нет, – покачал он головой. - Мне не нравится это делать. И спрашивать их тоже не нравится. И я не слушаю, ухожу.

   - Почему? – спросила я, заметив, с каким любопытством слушают нас девочки.

   Алекс в своей манере сразу же начал теребить ухо, чтобы правильно сформулировать мысль. А я, как обычно, убрала его руку,и поправила волосы, успокаивая.

   - Мне кажется это неправильно, – сказал он, смотря на меня. – Нельзя так делать. Если бы меня вот также кто-то заставил говорить всю правду, мне было бы очень неприятно и обидно.

   Я мысленно порадовалась, что мои уроки не прошли для сына даром. Потому что я всегда говорила ему, чтобы он ставил себя на место другого человека, чтобы понять, что он чувствует в той или иной ситуации.

   Вот и сейчас сын делал то, о чем я ему часто говорила.

   Алекс с шумом выдохнул, и продолжил:

   - Я пытался говорить об этом Цедрику, но он не слушает. Говорит, что я уже забыл, как они над нами издевались.

   - А ты чтo?

   - А я и правда почти забыл, – пожал плечами сын. – Не знаю, как-то стерлось всё. Нет, – oн покачал головой. - Я пoмню, просто не думаю, что это так уж важно.

   - Ты молодец, – сказала я. – Я тобой горжусь. - И приобняла сына за плечи. – А на Цедрика не злись. Ему тяжело, может быть когда-нибудь он сможет измениться.

   - Сомневаюсь, – Алекс покачал головой. – Я иногда вижу что-то черное у него внутри головы и груди. Мне хочется стереть это. Я думал, это какая-то болезнь, искал в библиотеке, спрашивал его о самочувствии, но он сказал, что нормально себя чувствует, а в библиотеке об этом ничего нет.

   Я с удивлением посмотрела на сына.

   - А еще ты выдел у кого-нибудь эту черноту, кроме Цедрика?

   - Видел, - кивнул сын. - У работорговцев, у близнецов, у Мариши. У Сатии тоже есть, но мало совсем,иногда вообще не вижу. У бабушки Гуси - немного, у маленькой Яры - вoобще нет, у Крилы с флиной тоже нет. У девочек наоборот что-то cветится, как будто. У Тодора есть черное, и много. У Тары тоже есть. У петуха с козлом замечал, что тоже появляется, когда они драться хотят. А когда спокойные ходят, ничего нeт. У коз с курами ничего нет. У лошадей тоже ничего нет.

   - Надо же, – покачала я головой. – А я ничего такого не видела.

   - Крила с Флиной тоже не видят, – ответил сын, печально вздохнув. – Я у них спрашивал.

   - Может просто не понимают тебя, пока? Они же маленькие совсем, – предположила я, видя, что сын немного расстраивается.

   - Всё они понимают уже, - махнул он рукой. – Просто говорят плохо.

   Я улыбнулась.

   Рассказала о том, какую красоту мы все вместе сотворили. Дети порадовались. Алекс точно, а Крила с Флиной опустили глаза вниз и просто заулыбались.

   Я отправила ребятишек отдыхать, а сама решила найти кристалл, который поможет мне открыть участки памяти по вoспитанию таких детей, как Мишиас.

   Я помню, что читала подобную литературу, готовилась ко всему, но Алекс у меня получился идеальным ребенком, и с ним вообще проблем почти никаких не было, поэтому ненужные знания просто забылись.

   Но сейчас стоит попробовать всё вспомнить, чтобы понять, как правильно общаться с ребенком дальше.