😈 Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви

Так я и легализовалась в новом мире. Повезло, что здесь еще не изобрели телефонную связь и никто не потребовал у меня никаких дополнительных свидетельств о моей прошлой жизни. Почему-то признаваться, что я — попаданка — не хотелось, казалось, что я и так смогу мимикрировать под местную.

Начались обычные будни, нормальная жизнь, а с нею пришел и голод. Не физический, а голод суккуба, которому нужна энергия, поэтому я жадно глотала ее, едва кто-то из девушек, которые жили со мной под одной крышей, заговаривал о чем-то романтичном. Но этого было слишком мало. В каком-то смысле мне даже повезло, что я стала работать в архиве, а не вместе с другими девушками. Если меня звали вместе обедать, я отговаривалась работой, а потом шла куда-нибудь погулять на полчаса-час одна. И пыталась получить где-то энергию, но при этом вовремя вернуться на работу. Но встретить сильно влюбленного мужчину случайно в нашем районе посреди рабочего дня было непросто, большую часть времени у меня внутри было ощущение сосущей пустоты и ледяного холода. Утром рано вставали, чтобы собраться на работу, вечером надлежало обязательно прийти вовремя домой со всеми, чтобы Вобла не возмущалась, а то ведь и выселить могли.

Везло, что мой начальник Ульрик практически никак не реагировал на мои отлучки днем. Уйди я пообедать на полчаса или на два — ему было все равно. Он копался в бумагах и гроссбухах, не поднимая носа. Когда приходил кто-то из следователей за нужной информацией, старик шустро принимался бегать по комнатам и лазить по приставным лесенкам, чтобы найти искомое: старое дело на преступление, документы по подозреваемым или шел в отсек с уликами — дверь туда была похожа на настоящий сейф, и меня туда не допускали, а ключ Ульрик хранил у себя на шее. Точнее, шустро он бегал только по сравнению с обычным его ритмом — как многие пожилые люди, архивариус страдал бессонницей, а днем частенько дремал, утыкаясь носом в какое-нибудь старое дело.

Я пыталась изображать деятельность: бороться с пылью и пауками, которых тут было, кажется, бесконечное количество, пыталась вникнуть в систему хранения, но Ульрик только хмыкал и захлопывал гроссбухи перед моим носом. А я не могла понять, почему дело об убийстве госпожи Клементс лежит на букву Ф, а не К. Оказалось, потому что первым заподозрили ее любовника — господина Фоули, но на деле убил муж. А дело как поставили сперва, так и… вообще никакой логики! Система работала только благодаря абсолютной памяти господина Ульрика, который знал все и обо всем: содержимое всех дел, всех бумаг, да еще к нему иногда заглядывали следователи просто поболтать и рассказывали о тех подробностях, которые в официальные бумаги не попадали. По сути — просто использовали его память, а старику и в радость.

Меня при этом старались выставить под каким-нибудь благовидным предлогом. То есть находилась я примерно на должности уборщицы и бездельницы. Ну, и иногда «подай-принеси», все же старику было тяжеловато, и он старался не покидать свои архивные лабиринты. Неудивительно, что другие девушки бежали с этой должности.

Наконец, я получила первую зарплату, и разочарованно вздохнула — если вычесть деньги на проживание, оставались совсем копейки. Если бы я еще и на обеды тратилась, вообще жила бы впритык, но в еде я особенно не нуждалась, так что удавалось сэкономить. Я расспросила девушек о самых дешевых, но приличных лавках, и отправилась за покупками, деньги истратились очень быстро, к моему сожалению. Оставалось надеяться, что в следующие пару недель не случится никакого форс-мажора.

В очередной рабочий день я бодро шагала по коридору полицейского участка, который уже успела неплохо изучить, уже занесла руку над дверью в очередной кабинет, когда ощутила яркую вспышку чужих эмоций: желание присвоить, похоть. Я даже не успела среагировать, просто повернула ручку, не постучав.

Испуганный женский вскрик, звук пощечины — прозвучали до того, как я распахнула дверь. Голод во мне уже был так силен, что я, не сомневаясь, резко втянула в себя энергию похоти, разлитую в воздухе кабинета, и даже дернула лишнего.

— Как ты смеешь?! — возмутился мужчина, и замер, растеряно глядя в пустоту.

Девушка, скрючившаяся на стуле секретаря, явно что-то хотела то ли ответить, то ли куда-то бежать, но удивленно моргнула, увидев зависшего на полуслове начальника.

Громко прокашлявшись, я деланно постучалась в открытую уже дверь:

— Здравствуйте, я из архива, принесла заказанные вами документы.

Мужчина растерянно моргнул и сосредоточил на мне взгляд:

— Да?.. А, да, я заказывал… — он кое-как собрал мозги в кучку, забрал у меня папку и вернулся в свой кабинет, я же осталась в приемной и перевела взгляд на девушку.

Софи — одна из моих соседок, ходили слухи, что у нее совсем не рабочие отношения с начальником. Девушка была очень симпатичная: золотистая блондинка с огромными голубыми глазами и пухлыми губами.

— Что ты с ним сделала? — тихо спросила она, глядя на меня, как кролик на удава.