Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви (СИ)

А я смотрел на нее и понимал: не хочу. Я не хочу, чтобы моя жизнь ограничивалась этим, не хочу жить в постоянной зависимости от встреченных женщин. Это было весело какое-то время, я был зол на отца, который украл меня у матери, на мать, которая меня бросила, поэтому, использовал свой дар, чтобы сбежать. Сила инкуба пьянила и завораживала, заставляя забыть обо всем. Но… этого было мало. Я уже устал, этот образ жизни мне приелся.

– Твой отец обещал мне сделать тебя наследником, а сам-то, сам так и не признал! Я хотела как лучше для тебя, чтобы ты был признан его официальным сыном, Ренслиром, но, раз уж ты все еще Джонатан Суккл, то оставайся со мной. Отец обманул нас обоих, – заметив, что я не воодушевился от перспективы стать звездой полусвета, перестроилась матушка.

– Я подумаю, – медленно произнес я и ушел из ее дома, несмотря на предложения переночевать.

Она была права, наши отношения с отцом были очень сложными. Он всегда говорил, что кровь матери испортила меня, что нужно быть ко мне строже, чтобы выбить всю дурь. А я злился, огрызался. И да, он хотел сделать меня своим наследником, но всякий раз говорил: «нет, ты еще не справился, ты еще не достоин, я не могу представить тебя своим друзьям, пока ты не…» – а дальше был длинный-длинный список. Я должен был закончить академию магии, пойти в армию, доказать, что силы инкуба не станут для меня соблазном, и так далее и так далее. Я должен был стать идеальным сыном, и меня это бесило, я не желал и пытаться, сопротивлялся изо всех сил, специально заваливал экзамены и проверки, хотя на обычных уроках показывал хороший уровень навыков и знаний.

Однако теперь, после нескольких лет скитаний, после встречи с матерью, мне вдруг захотелось вернуться, посмотреть отцу в глаза, поговорить нормально. Пусть он никогда не признает меня, но все же он зачем-то забрал меня у матери, выкупил даже, так зачем?..

Весть о его смерти дошла до меня на середине пути обратно в имение.

Глава 99

Джонатан Ренслир

Я не повернул назад просто для того, чтобы поприсутствовать на похоронах отца, справедливо полагая, что из своего завещания он меня давно вычеркнул. Я безумно корил себя за упрямство, но был и благодарен человеку, который, пусть и не признал меня, но дал образование и возможность выбора. Никаких мыслей о том, чем дальше заниматься и на что жить, у меня не было.

Каково же было мое удивление, когда меня не только приняли в доме, но и пригласили на оглашение завещания, обращаясь ко мне «господин Ренслир». Я устал поправлять всех окружающих, что моя фамилия Суккл. На меня смотрели осуждающе, но не спорили.

Во время церемонии прощания я был главным объектом сплетен, обо мне шептались за спиной, сводные сестры, рожденные в законном браке и уже выданные замуж, поливали презрением. Краем уха я услышал, что «генерал умер, потому что ему разбили сердце», «неблагодарный мальчишка был недостоин такого отца» и «он все время искал его и каждый день горевал». Каждая фраза была мне словно гвоздь в сердце. Я никогда не считал, что отец любит меня, он был строг, чаще проводил время в городе, чем в поместье, где меня растили, а, когда приезжал, мы постоянно ссорились. Но в глазах окружающих это я был виновником того, что нестарый еще по меркам магов мужчина умер «от переживаний».

Я посчитал, что на оглашение завещания меня позвали просто по традиции, как и слуг отца, которым он завещал по небольшой премии.

– Моим дочерям, ушедшим в дома мужей, я завещаю две шкатулки драгоценностей, оставшихся от моей супруги, – зачитывал поверенный монотонно и тут же выложил на стол два одинаковых ларца. – Завещаю выбрать ларцы не глядя и не открывая, их содержимое равнозначно по стоимости, но что именно кому достанется пусть решит случай.

– Папа боялся, что мы перессоримся, если попытаемся разделить драгоценности самостоятельно, – всхлипнула одна из женщин.

Вторая лишь вздохнула. Они без колебаний взяли каждая по шкатулке и продолжили ждать окончания чтения завещания.

– А также своим дочерям я оставляю по вкладу в размере семь тысяч золотых, размещенных в ценных бумагах и банковских векселях, которые они смогут передать своим детям или распоряжаться по своему желанию, – закончил поверенный и отложил очередной лист, взялся за новый. – Моему другу Френсису Парфору я завещаю свою коллекцию алкоголя. И здесь послание от генерала: «жаль, что мы не успели распить еще по бутылочке вместе, выпей за то, чтобы Боги подарили мне счастливое перерождение».

– Ох, старый пройдоха, – покачал головой пожилой мужчина, который присутствовал в кабинете.

– Наконец, Джонатану Ренслиру, моему единственному сыну, я завещаю свой дом в столице, имение, вклад в первом столичном банке и все движимое и недвижимое имущество, за исключением завещанного другим лицам.

Я замер ни жив, ни мертв, пораженный услышанным:

– Но… он же… я же… не Ренслир, он меня не признал, – пробормотал я растерянно.

– О чем вы, молодой человек? Документы о вашем принятии в род подписаны еще десять лет назад, – удивленно посмотрел на меня поверх очков поверенный.