Хозяйка Бруно (СИ)

      -   Что же ты мне голову морочил с Кодриджем?! Только не говори, что это библиотека Гверена. Ладно английский, но он наверняка не интересуется французскими детективами.

Маркус улыбнулся и потер руки, разгоняя тепло, чтобы прикоснуться к щеке Анны.

      -   Да, я люблю читать и мне редко удается посидеть за книгой, надо поддерживать репутацию альфонса и развратника, с патологической тягой к деньгам. Забыла? И, кстати, философия не мой конек. Я не врал!

От его прикосновения по коже врассыпную побежали мурашки и Анна в ответ запустила ему руку в короткие волосы, проведя ладонью по затылку и спустившись к шее. Его взгляд метнулся к ее губам и словно сам себе Маркус отрицательно замотал головой.

      -    Нет, сначала я тебя накормлю, - он запнулся и в его глазах заиграл легкомысленный блеск. - Или ты меня! В общем сама решай... Проверь, что там Гверен нам привез. Кухня там, - он махнул рукой, указав на низкую деревянную дверь, отделанную изящными кованными петлями.- Я пойду проверю аккумуляторы.

Уловив разочарование в ее взгляде, Маркус в очередной раз поразился, что Анна не задав ни одного вопроса, позволила увезти себя на край света в место, идеально подходящее для убежища маньяка. И вот, сейчас, единственное, что она хотела, это просто быть рядом с мужчиной, далекого от ее идеала. Она могла прикасаться не украдкой, боясь, что увидят, обнимать, когда пожелаешь и наконец, разобраться в себе, попробовав самое проверенное средство для любящих людей — жизнь, разделенную только на двоих.

Не скрывая своего разочарования, Анна сняла перчатки и покорно развернулась в указанном направлении, но тут же была перехвачена сильными руками. Аккуратно припечатав ее в каменной стене Маркус всем телом прижался к Анне и страстно впившись в ее губя поцелуем, дал негласное обещание, что ночью он не позволит разочарованию, даже приблизиться, не то что к глазам, даже к мыслям.

Анна предполагала, какой переполох вызовет ее неожиданный отъезд. Она перебрала в голове все, что выскажут ей родители. Насколько мать будет против ее выбора, а отец в бешенстве будет сыпать проклятиями и расписывать ее невеселое будущее.

На месте матери Анна и сама бы так поступила. На месте отца, пришибла бы свою дочь, если бы таковая была, узнав, с кем та решила связалась. Маркус Дэнвуд действительно мало походил на рыцаря в сверкающих доспехах, его репутация, не была блестящей, от нее разило за милю дурными делами и порочной жизнью...

Но это со стороны... Анна никогда в жизни не испытывала подобного чувства. Словно до этого, она жила, как половина от чего-то целого. Теперь она знала, что дело было не в страсти, и не в желании удовлетворить потребность в бунтарстве, или изведать чего-то нового с душком опасности. Нет!

Стоило ей только встретить взглядом с Маркусом, она чувствовала, как в душе разливается тепло, питая каждую частичку тела, словно до этого, все ее существо было иссохшим куском мышц, костей, сухожилий и прочей жизнеобеспечивающей начинки. Теперь Анна понимала, кого люди называют второй половиной. Эти слова, теперь были не просто метафорой, они приняли смысл и от этого внутри расцветало блаженство и....страх.

Страх потерять столь неожиданно обретенное счастье. А то, что Анна Версдейл испытывала, именно то, за чем гоняются люди всю свою жизнь, сомнению не поддавалось. Одно лишь оставалось неизменным, как всегда Анна не могла полностью насладиться моментом и глубоко внутри нее пульсировала тревога, на которую пока можно было не обращать внимания, но звездный час которой, непременно настанет.

Ее терзали угрызения совести от того, что она практически сбежала из Портсмута, переложив всю ответственность на Сержа. То, что он возьмет на себя основную нагрузку, даже не подлежало сомнению, а еще хуже было то, что он и слова ей поперек не скажет, когда она вернется. Будет злиться, молчать, может быть назовет ее дурой и на этом все...

Ни ресторан, ни работники, ни семья, никто вообще не могли заставить Анну отказаться от времени, которое она могла провести с Маркусом Дэнвудом и этот факт, повергал Анну в шок. Оказывается в свои двадцать девять лет она очень плохо разбиралась в своих приоритетах, которые долгое время были расставлены по своим местам долгими метаниями, набиванием шишек и приобретенным опытом в следствии того. Нерушимые, непоколебимые, твердокаменные принципы лопались один за одним, как мыльные пузыри. А потому Анна приняла единственно правильное решение — это не зарекаться в дальнейшем ни от чего, кроме явного кровопролития.

Тяжелые мысли бродили в голове, отравляя прекрасное, чистое утро. Анна с угрюмым видом прислонилась лбом к холодному стеклу и поджала закоченевшую от холода ступню. Всего десять дней и она разберется со своими демонами, которые покорно выстраивались в ряд, запасаясь терпением.