Хозяйка Бруно (СИ)

- "Это же все родное! Здесь детство, поддержка и все надежды..."

Решение далось трудно и при этом Анна прекрасно понимала, что предает, все свои убеждение и принципы ради человека, который сводит ее с ума и который вряд ли умрет с ней в один день старым, старым...

Эти мысли напугали Анну. Ребенок толкнулся, что болезненно отдалось в ребрах. Поменяв немного позу, Анна положила руку на живот и легонько погладила его. Испытывая небольшое раздражение от упорного отсутствия материнских чувств, она сочла за благо, что на месте по крайней мере чувство ответственности и сама себе дала время.

Это только в фильмах, слезы счастья появляются сразу с двумя полосками на тесте. У Анны радость была номинальной и скорее надуманной, чем искренней и ясной.

Доскональное копошение и желание разложить все по полочкам действовали на Анну успокаивающе, внося в катившуюся в тар-тарары жизнь, хоть какой-то порядок.

Серж!

Горло судорожно сжалось.

Глаза Анны заметались, будто сейчас Серж выпрыгнет из-за ближайшего угла, как всегда словно по мановению волшебной палочки, готовый выслушать, дать втык, если надо и просто обнять...

Каждый день они виделись всего пару раз, пока Серж не убегал на продолжительную экскурсию по Копенгагену. Он давал Анне насладиться компанией Маркуса, не отвлекая на себя ее внимания. Чувство вины сейчас обострилось у этой невероятной женщины и она все чаще смотрела на своего друга с сожалением во взгляде.

Заулыбавшись помимо воли, Анна успокоила себя, тем, что первым же делом завтра, нет, уже сегодня поговорит со своим великаном и попросит ее извинить за свинское обращение. Она была просто неблагодарной сволочью. Едва счастье замаячило на горизонте, Анна мгновенно наступила на древние грабли — друзья отходили на второй или третий план, забывались и теряли свою важность, ровно до тех пор, пока «любовь» не крутанет какой-нибудь фортель и понадобится дружеская жилетка для слез.

Не задавась лишними вопросами относительно причин, побудивших Сержа совершить ту поездку в Париж, Анна также пропустила мимо ушей, стрекочушее почти незаметное чувство, которое начинало пульсировать в груди всякий раз как она думала о своем бесценном двухметровом сокровище.

Чем бы была ее жизнь без Ватисьера, и их странных отношений, балансирующих на грани...

- Хм, - мозг скептически покосился на сердце, пока то задрав глаза кверху, насвистывало песню Джо Кокера.

Определение, как всегда ускользнуло, оставив место Сержа неизменным и священным.

Заснув под утро, Анна даже не заметила, как неслышно Маркус встал с постели.

Он гнал от себя мысли о возвращении в Эксетер, но внутренний голос беспощадно комментировал каждое мгновение:

«Это мгновение не повторится, и вот это можешь считать, что последнее. Они утекают сквозь пальцы как вода, ты не в силах задержать их… Поэтому ЗАПОМИНАЙ!».

Дэнвуд вздрогнул, выбрасывая из головы наплывшие свежие воспоминания, стоя на балкончике, который прилегал к их с Анной спальне. Морозный воздух пробрался под толстый вязанный блейзер, заморозил голые ступни, на которых условно были надеты отельные шлепки. Маркус сделал затяжку, задержал подольше дым в легких, улыбнулся и выдохнул.

Через несколько минут, он спустился вниз, переодетый и свежий.

- А, мистер Ритт! Уже проснулись… Что-то Вы рано, - мадам Сток, как раз закончила готовить ньюоки и дымящиеся шарики горкой лежали в глубокой тарелке. – Вы уходите?

- Доброе утро мадам Сток. Да, хочу сделать сюрприз для Энн, мне надо отлучиться ненадолго. Прикроете?

Он заговорщески подмигнул.

Лори покраснела от удовольствия, что ее втягивают в милую авантюру и согласно, кивнула.

- Но я не выпущу Вас из дому, пока не выпьете чаю.

- Я и сам без него не уйду! – покорно усевшись за стол, Маркус с наигранным аппетитом позавтракал, и не дав мадам Сток захватиться его в тиски женского допроса, схватил теплую куртку и вышел на улицу.

Он взял такси.

- Бельгим парк двадцать семь, - Дэнвуд протянул сто евро шоферу. - Побыстрее пожалуйста.

Язык денег считается международным, а потому повторять просьбу не пришлось. Машина припарковалась у старинного здания, где раньше располагался городской суд, а теперь были офисы юридических фирм.

Парижские адвокаты творили чудеса, но все равно руки Дэнвуда были слишком связаны во Франции. Более удобного случая не представится. Маркус вошел внутри и сразу попал в роскошный холл, к нему подошел маленького роста мужчина в строгом сером костюме, с не менее строгим выражением лица.

- Мистер Дэнвуд, я Паттон Футгерц.

- Гер Футгерц, - Дэнвуд пожал маленькую ладонь.- Я тороплюсь, если Вы понимаете.