Хозяйка Четырех Стихий

Заседание Нолдокора прошло бурно. Аласситрон договорился с Зейнеддином на большой торговый заказ. Распределить его между купеческими гильдиями Рабина, чтобы никого не обидеть, было сложной задачей, но Лакгаэру это удалось. Старый эльф хотел вернуться домой и узнать, как там дела у Шенвэля (и цел ли еще между прочим его дворец). Лакгаэр раскланивался со знакомыми, останавливался поболтать с приятелями и друзьями. Он прожил в Рабине всю жизнь и знал почти всех эльфов не только по именам, но и их предков до второго колена. Когда ему навстречу попался Ульрик, глава Нолдокора окликнул столяра.

– Шенвэль просил передать тебе, – сказал Лакгаэр, когда молодой эльф подошел и протянул ему свитки. – Здесь вид на жительство в Фейре для тебя и твоей жены.

Лицо Ульрика просияло. Эльф взял документы.

– Насколько я помню, ты выполнял заказ для Файламэл в прошлый раз? – спросил Лакгаэр.

Ульрик кивнул.

– Твой цех снова получил заказ от Великого Бека, – продолжал старый эльф. – Знаешь, кровати, столы, и даже стулья – Зейнеддин хочет обставить несколько покоев в эльфийском стиле, в память о матери.

Ульрик усмехнулся:

– Что они там, всю мебель во дворце порубили во время переворота, что ли?

– Нет, они сожгли дворец, – ответил Лакгаэр.

– Горячие люди, – хохотнул Ульрик.

– Так что очень жаль, что ты покидаешь нас. Хоть наброски оставь...

– Но ведь спешки большой нет, да и деньги эти мне сейчас совсем нелишние. Я думаю, что еще успею выполнить эту работу, – ответил однорукий столяр.

Они попрощались, и Лакгаэр двинулся дальше. Но до своего дворца старый эльф не дошел. С ним телепатически связался княжеский маг. Выяснилось, что Иван уже сообщил в Капище Всех Богов о появившемся храме, и таким образом узнал о катастрофе, случившейся в столице. На священном острове оставался только Арун, престарелый волхв Симаргла. Дело явно выходило за рамки его компетенции, но какое-то решение необходимо было принять – тем более что святилище оказалось на эльфийской территории. Арун посоветовал князю вместе с руководителем эльфов крайне осторожно осмотреть храм и выставить вокруг него охрану. Волхв пообещал проверить по списку храмов Мандры, кому из богов может принадлежать это святилище, и как только это выяснится, прислать служителей этого бога. Князь предлагал посетить храм немедленно, и Лакгаэр согласился. Это дело было не из тех, которые можно отложить в долгий ящик.

Летописи эльфов не врали. Храм, который люди и эльфы, не сговариваясь, назвали храмом Проглоченного Солнца, и правда оказался посвящен двум богам – на первом этаже башни обнаружилось святилище Ящера, на втором при входе висело изображение солнечного диска. Во всех остальных помещениях хранились документы на странной, гладкой и гибкой бумаге. Руны были незнакомы ни князю, ни Лакгаэру. Онуфрий, сопровождавший своего господина, сказал, что это фонетическое письмо, которым пользуются волхвы Ярилы для своих тайных записей. В любом случае, сохранить тайну мандреченам не удалось – в основном в башне хранились чертежи, и когда Лакгаэр понял, что изображено на них, он чуть не потерял сознание от радости.

Это была техническая документация на огромную машину, которую должен был крутить прилив.

Когда старый эльф сказал Ивану, что скоро во всех домах Рабина может зажечься свет, на который не придется потратить ни капли Чи, князь только недоверчиво хмыкнул. Лакгаэр принялся объяснять про Квалмэнэн. Иван выслушал с интересом, но заметил, что если волхвы Ящера окажутся против этой идеи, то служители бога солнца даже не смогут попасть в свой храм. Это отрезвило старого эльфа. Почему-то Лакгаэр испытал мрачную уверенность, что волхвы Ящера будут против. Глава Нолдокора предложил вынести все манускрипты немедленно. Но князь сказал, что вмешиваться в отношения между священнослужителями он не намерен. Совсем-то в темноте Рабин не останется в любом случае. Факелы, конечно, чадят, а на магические светильники приходится тратить Чи – но ведь не так уж сильно они чадят и не так уж много Чи уходит на освещение. Переубедить его эльфу не удалось. Руководители Рабина сошлись на том, чтобы выставить объединенный патруль. Мандречены брались охранять свой храм, а эльфы – свой остров.

Когда осмотр острова был закончен, Иван предложил довезти главу Нолдокора до эльфийского берега, до пляжа напротив дворца Лакгаэра. Сидя в ладье и глядя за борт, Лакгаэр задумчиво смотрел на сине-зеленые воды. В душе у старого эльфа все клокотало – он понимал, что волхвы Ящера уничтожат документы, понимал, что сделать ничего нельзя, но смириться с этим не мог. Вдруг Лакгаэр вздрогнул, пригляделся к воде повнимательнее. Море в заливе было гладким, как желе. Шенвэль вытянул из него всю Чи, какую мог. Этой энергии хватило бы, чтобы вынуть из залива все, что осталось от Круки, и перенести храм Проглоченного Солнца на эльфийский склон Черных Гор, за что глава Нолдокора был бы искренне благодарен Верховному магу. Но старый эльф знал, что Шенвэль наполнил себя магической энергией вовсе не для этого.