Хозяйка дома у озера (СИ)

К сожалению, нам было отмерено так мало времени! И не успели мы с моим палачом насладиться друг другом, как наступило утро, а вместе с ним вернулось и проклятие…

Я прикладывала к его кровоточащим ожогам платки, пропитанные отваром ранозаживляющих трав, и едва сдерживала в себе слезы. Знала, что если Таддеус увидит, как я страдаю, то ему станет от этого еще больнее. Поэтому я терпела, сжимала до боли зубы и старалась отдать ему все свои колдовские силы.

— Даниэла, хватит… Не истязай себя, ты уже на ногах не стоишь! Мне сейчас гораздо легче. — Голос моего Чудовища звучит глуше обычного, а значит, ему все еще безумно больно. Но из-за того, что его лицо сильно кровоточит, колдовская мазь почти не задерживается в его ранах. И я не знаю, что с этим делать.

— Это неправда, ты меня просто успокаиваешь! А я такая никчемная ведьма, что даже не могу остановить тебе кровь!

— Успокойся, любимая. Ты не никчемная ведьма, а просто неопытная.

— Вот и я о том же! Но я не хочу такой быть, мне хочется быть тебе полезной!

— О, ты мне столько даешь, что я чувствую себя самым счастливым мужчиной на свете…

— Я не о том, вообще-то.

— А я о том, и давай, не будем больше об этом. У меня есть ты и больше мне ничего не нужно.

Таддеус непроизвольно тянется к моим губам, но когда его лицо оказывается рядом с моим, он резко останавливается. Неожиданно он берет со стола свой мешок палача…

— Ты с ума сошел?! — Я тут же выхватываю у него этот проклятый мешок и прячу его за спину. — Даже не думай об этом! Чтобы поцеловать в губы свою жену, тебе вовсе не обязательно его надевать!

— Но я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне отвращение! Ведь я же монстр, настоящее чудовище!

— Но мое Чудовище, любимое и очень желанное, — произношу я и целую своего мужа в губы, после чего опять начинаются эти окровавленные тряпки и примочки…

Я смогла выдохнуть с облегчением лишь после того, как палач заснул. Только после этого ко мне пришло небольшое, но спокойствие. Поэтому я тут же направилась к Элиасу, который наверняка уже проснулся и ждал меня…

В эти дни я даже не вспоминала о принцессе, у меня и без нее хватало проблем. Но Даниэла не была бы сама собой, если б не появилась передо мной в самое неподходящее для этого время.

Требовательный стук в дверь заставляет меня сорваться с места. Нехорошие предчувствия раздирают мне душу, но я стараюсь не показывать и вида. Ведь в кои-то веки за одним столом сидят два самых важных и любимых в моей жизни человека — Тадеус и Элиас. Мало того, мальчик почти уже не боится моего палача. Особенно после того, как тот дает ему примерить свою маску.

И тут, как назло, раздается стук в дверь! А ведь я уже представляла себе, как обрадовался бы мальчуган, узнай он о том, что в маске доброго медведя к нему приходил палач. Ведь он до сих пор с восторгом рассказывал мне об этом.

Но больше всего меня радовало то, что Таддеус не поленился выучить язык жестов! Значит, Элиас тоже был для него важен, и он хотел общаться с ним и дальше…

— Ты?! — выдыхаю я в ужасе, глядя на настоящую Даниэлу, застывшую на пороге моего дома.

— Мне некуда больше идти, — признается девушка и смотрит на меня так, что у меня от жалости сжимается сердце. — Этот ублюдок меня выгнал!

Но мне не нужно ничего объяснять, я это и так предвидела.

— Думаю, ты еще легко отделалась. Меня он хотел забить кнутом до полусмерти, но ты же мне не поверила! — Я пропускаю Даниэлу в дом, невольно замечаю её плачевный вид и понимаю, что ей сейчас очень плохо… — Даниэла, сейчас я отведу тебя в гостевую комнату, там ты сможешь отдохнуть и привести себя в порядок.

Девушка молча мне кивает, и мы подымаемся с ней на второй этаж. Но не успеваю я сделать и нескольких шагов, как до меня долетает голос Таддеуса:

— Дорогая, это за мной?

— Нет, это… торговка, она принесла мне зелень, — кричу я ему в ответ, а у самой пальцы холодеют от страха.

— Торговка?! — Даниэла смотрит на меня с таким возмущением, будто я её только что оскорбила.

— А что я, по-твоему, должна была сказать мужу? Правду?!

Меня поражает то, что в таком состоянии она еще способна выказывать мне свое недовольство. Неужели после стольких испытаний принцесса все еще сохранила свою спесь и королевские замашки?!

— И с каким мужем ты сейчас разговаривала, — ехидно замечает вдруг она. — Тот, который палач, или который король Итеи?

Мне сразу же захотелось вышвырнуть её обратно за порог, но я не могла себе этого позволить. Особенно сейчас, когда в доме находился Таддеус.

— Даниэла, если ты сейчас не прикусишь себе язык, то лишишься своего единственного пристанища!

— Извини. — Девушка смотрит на меня словно побитая собачонка, после чего надувает губки и с обидой в голосе продолжает: — Просто ты мне сказала, что твой муж палач, а я не люблю, когда мне врут.

— Я тоже, и кто бы говорил о лжи! И почему мне кажется, что ты много чего мне недоговариваешь?! Но я не обязана тебе помогать.