Хозяйка дождей и ветра

— Это кто-то из тех, кто ключи знает и кого дрон в конце концов опознал. Не был бы заход через браузер, мы могли бы понять… погоди.

Я была уверена на триста… нет, пятьсот процентов, что если бы дело касалось исключительно распоясавшегося дрона, Питер спустил бы это все на тормозах. Но у него появилась возможность покопаться в программах и кодах, он не мог ее упустить. Я не понимала, что именно он делает и что пытается выяснить. Кто-то ввел код, кстати, код могли и сообщить кому-то чужому?

Лоя вообще разбиралась в программировании хоть немного? Я прислушалась к памяти. Похоже, что нет. У нее была база, как у любого современного пользователя, как у меня она была — оформить блог, чтобы он не полз во все стороны на разных устройствах, облегчить картинки, но не более того.

— Точно этот кто-то знает, как загружать дрон через браузер. Погодников этому, конечно, учат, но тут слишком уж ловко сделано. Подключение шло напрямую, иначе бы мы увидели личный код доступа. Ага, он не через диалоговое окно это делал, он открыл сразу исходник браузера. Так-так-так… Нет, я пас, — и Питер тяжело вздохнул и развел руками. — Это мне нужно бежать в техотдел, запрашивать все коды… Пока выглядит так, будто сама Элен что-то вспомнила и решила поправить, открыла исходный код браузера, зная, что с кодом задачи может быть проблема, если писать просто в окне, но в спешке все равно напортачила и дрон понесло не туда. Вот так. Это чтобы тебя не грузить лишними объяснениями, а Лоренсу я, конечно, все распишу в подробностях.

Все же хорошо? Ну в принципе да. Попросить Питера, чтобы он проверил остальные дроны? Элен могла не с одним так накосячить. Но прочие там, где им и положено быть, и никуда дергаться не собираются, считывают команды от основных управляющих шифтеров или же от наших компьютеров… я даже решила было «пошевелить» парочку, но передумала. Нет, в это мне лезть руками не надо.

Питер закрыл все окна на моем компьютере и вернулся к себе. Я проверила фон — в норме. Прошло минут сорок, сорок пять, пока мы искали концы, и до того минут двадцать, пока я ехала, значит, фон изначально был превышен процентов на пять… Ничего страшного. Вот совсем ничего.

Но это для погоды. Не для работы нашего отдела осадков. Такого быть не должно, и пусть это не злонамеренный умысел, а оплошность, она могла привести к трагедии.

Что делать? Что же мне делать? Сообщить Лоренсу? Подождать? Утром Питер все равно доложит о происшествии, не зря же он так старался. А как поступила бы настоящая Лоя? Подумай, Регина, отпусти ее в себе, дай ей сделать то, что она бы сделала…

Она же гений. Жаль, что все упущено, жаль, что нет этого ума. Или?..

Или я неправильно думаю и поступаю? Что если гениальность Лои как часть ее личности я упорно пытаюсь подавить, а надо всего лишь позволить ей продолжать быть такой, какой она была? Уступчивой, готовой помочь и броситься на амбразуру? И что, Регина, готова ты подставить свой несгибаемый хребет в обмен на уникальные мозги?

Жизнь никогда не ставила меня перед такими дилеммами. Как-то все всегда было проще, но, может быть, потому, что я осознавала последствия? Выбирать всегда легче, когда представляешь, к чему этот выбор тебя приведет.

На втором курсе мне показалось, что я безумно влюблена, и я даже думала выйти замуж, родить ребенка. Карьерные перспективы и со студенческой скамьи уже призрачно таяли, время было не то, и не карьера сдержала мой импульсивный порыв. Зачем, подумала тогда я, что мне это замужество даст, я села, взяла лист бумаги и написала все «за» и «против». Нет, вру. «За» мне нечего было писать, ну любовь, ну подумаешь, а вот «против» заняло бы листа четыре, если бы я вовремя не остановилась. Отсутствие своего жилья, ребенок требует массы времени, к мужу придется притираться — досуг, носки, храп, личное пространство…

Было предложение — поработать в Южной Америке. Окей, сказала я себе, три тысячи пятьсот долларов, жизнь в обнесенном колючей проволокой пространстве в течение пяти лет, жара, не самая продвинутая медицина, перебои с водой, да и того гляди так тряхнет очередной революцией, что успеешь удрать, не успеешь… Эти деньги можно заработать и дома, не напрягаясь и не рискуя. Покойнику двести тысяч долларов ни к чему, он даже гроб свой уже не увидит.

Не так часто мне приходилось по-настоящему выбирать, ошарашенно подумала я. Вся моя жизнь, по большому счету, шла по накатанной. Да, я постоянно принимала решения, но они носили тактический краткосрочный характер. Взять заказ или нет, выпустить материал или пока придержать, усилить эмоции в тексте или быть сдержанной и отстраненной, пусть читатели сами догадываются, общаться с человеком или нет, купить шмотку или ну ее нафиг. Если последствие было хоть чуточку стратегическим, я отказывалась от него. Не жалела, но… этот опыт сейчас бы мне, возможно, помог — принимать как должное и неотвратимое то, что изменит все бесповоротно.