Хозяйка Фалконхерста

– Лучше замолчи, Мем, и прими то, что тебе причитается! – осадил его Максвелл. – И на забывайся: где «масса Максвелл, сэр»? Еще раз назовешь меня не так, как положено, – и заработаешь лишних пять ударов.

Но угроза жалких пяти лишних ударов уже не могла остановить распоясавшегося предателя.

– Я все равно кое-что вам скажу, масса Уоррен, сэр! Я не выдумываю. Во всем виновата одна Лукреция Борджиа. Ее никогда не бывает на месте по ночам, как же мне с ней спать? Она блудит, как нанятая, поэтому и мне пришлось смотреть на сторону. Если бы она никуда не пропадала, ничего бы не случилось. – Он передохнул и повернулся к Омару: – А вот и тот, с кем она блудит. Он виноват не меньше, чем я, так почему бы вам не выпороть и его? Почему, масса Уоррен, сэр?

Лукреция Борджиа не стала медлить:

– Врет он все, масса Уоррен, сэр! У него всегда одна ложь на языке. Вы сами это знаете, масса Уоррен, сэр. Лживая бестия! Каким был, таким и остался.

– Ты тоже заткнись, Лукреция Борджиа! – Максвелл вскочил, забыв про ревматизм, и повернулся к ней с искаженным от ярости лицом. – Сам знаю, что Мем лжец, но мне надо знать, лжет ли он сейчас. Ты действительно спишь с Омаром? Я знаю, как ты по нему сохнешь, поэтому лучше скажи мне правду. Слышишь, правду! Ты не настолько незаменима на этой плантации, чтобы я не продал тебя первому попавшемуся работорговцу, который к нам пожалует. Я не стану терпеть у себя под крышей лживых черномазых девок! Поразмысли хорошенько, если не хочешь, чтобы тебя продали.

Она так долго колебалась, прежде чем ответить, что Максвелл не выдержал и продолжил допрос, давясь от негодования:

– Гляди-ка, как ты побледнела, Лукреция Борджиа! Значит, ты действительно блудила с Омаром?

– Лукреция Борджиа ничего подобного не делала! – крикнул Хаммонд. Он тоже вскочил и смотрел на Лукрецию Борджиа во все глаза. Он даже хотел схватить ее за руки, но взгляд отца урезонил его, и он уронил руки. – Так ведь, Лукреция Борджиа?

– Мне нужна правда! – не унимался Максвелл. – Если ты солжешь, то тебя ждет такое наказание, что все остальное, что здесь сегодня происходит, покажется шуткой. Не выношу, когда черномазые врут! – Он повернулся к Мему: – Так что же, Мем, ты врешь или говоришь правду?

Мем почувствовал, что у него появился шанс смягчить ожидающую его кару: на этот раз в голосе Максвелла он расслышал сочувственные нотки.

– Правду, масса Уоррен, сэр, чистую правду! – отчаянно выкрикнул Мем. – Самую что ни на есть! Я все могу рассказать: ведь я как-то раз отправился за ней следом. Она встречается с Омаром в сарае за пошивочной. Она туда и перину перетащила. Они кладут ее на пол и давай на ней прыгать. Аж до самого утра! Вы спросите ее, масса Уоррен, или вот его! – Он указал на Омара, который наконец понял, что его тоже не оставят в покое.

– Ну, что скажешь, Лукреция Борджиа? – Максвелл насупился. – Значит, ты нагло лгала мне в глаза?

– Она никогда не лжет, папа, – вступился за Лукрецию Борджиа Хаммонд, в глазах у которого уже стояли слезы. – Она хорошая, она не лжет.

Обдав доверчивого сына презрением, Максвелл намертво вцепился в Лукрецию Борджиа:

– Мне нужна правда!

Воцарилась мертвая тишина, которую нарушало только надрывное всхлипывание Мема.

Лукреция Борджиа шагнула к хозяину, набрала в легкие побольше воздуху, расправила плечи и посмотрела Максвеллу прямо в глаза. В ее поведении не было ни малодушия, ни раболепства. Она забыла даже про страх. Лукреции Борджиа нечего бояться!

– Правда так правда, масса Уоррен, сэр. Я не привыкла лгать, и вы это знаете. Да, я была с Омаром. Вы так и не сказали ему, какую из телок ему теперь покрывать, поэтому в моем поведении нет ничего дурного. Я была с ним. В сарае за пошивочной. Мем, этот грязный предатель, все правильно рассказал. Я не хочу вас обманывать.

В первый раз у нее сдали нервы, в глазах заблестели слезы. Она знала, что теперь ей не избежать наказания. Она могла только гадать, какой будет кара, но надеялась, что до порки дело не дойдет. А впрочем, кто знает?..

– Ну вот, наконец-то я слышу от тебя правдивые слова. От тебя, Лукреция Борджиа, я меньше всего ожидал непослушания. – Максвелл был так удручен, что даже присмирел. – Я так тебе доверял, а ты, оказывается, только и ждала, когда появится новый жеребец, чтобы затащить его на себя! Ведь так? Тебе просто было любопытно узнать, каков он в деле!

– Я спрашивала вас, масса Уоррен, можно ли мне с ним спать.

– Спрашивать-то спрашивала, а что я тебе ответил? Я сказал: «Нет!» Плохо твое дело, Лукреция Борджиа. Придется тебе послужить примером для остальных. Ведь ты согрешила куда больше, чем дурочка Сафира.

Он плюхнулся в кресло, дрожа от обиды и искреннего негодования.

– На сей раз Мем не будет наказан. Он, конечно, виноват, но я отстегаю не его, а тебя. Мем свое получит, и скоро, но мы в Большом доме не можем остаться совсем без слуг, так что Мему пока повезло. Его законные двадцать ударов я отдам тебе, Лукреция Борджиа. Наш новенький, Омар, тоже не выйдет сухим из воды.