Хозяйка Горячих ключей

— Матушка, выберите сами: мерзнуть час, или всю оставшуюся жизнь жить голодом, собирая грибы и ягоды на этой, как вы выразились давеча, «заимке». Я делаю, что могу. И заметьте, это я должна сейчас негодовать, что вы везете меня черт-те куда, вместо того, чтобы ехать учиться. Ваши с папенькой ошибки на меня сваливать не надо, - достаточно громко и уверенно сказала Александра и осмотрелась в поисках Ольги. – Я сейчас пойду в такое же холодное купе, прилягу, не раздеваясь, и отдохну. А если повезет, то Дарья накормит меня пирожными, которые вы точно прихватили для меня из ресторана, пока я металась по рынку, как прислуга. Прихватили же? – Саша уставилась на матушку, которая замолчала и теперь смотрела на нее широко распахнутыми глазами.

— Сейчас, душенька, спроворю что-нибудь вам с Олюшкой. Тут и кухонька есть, Макар показал. Там и печь в ней, и посуда кое-какая, вот только матушку усажу, укутаю потеплее, - Дарья провела опешившую хозяйку в купе, усадила ближе к окну, поскольку у наружной стены проходил короб, за которым тянулись по вагону батареи.

— Я сама налью у Макара чай. У нас осталось печенье. Вечер переждем, да ночь поспим, и на месте. Никто не оголодает. Как гости устроились? – Саша обращалась теперь исключительно к Дарье.

— Хорошо, душенька, даже по-царски, я бы сказала. Олюшка предупредила нас, успела. А потом вперед к поезду побежала, да там все разведала. Посадили их сразу в третий вагон. Там и нагрето уже было, и бойлер горячий: хоть чай, хоть кофий. Спят уже они, устали за день больно. Служанка стучалась в наш вагон, я ей приоткрыла, сходила, во всем помогла.

— То есть? Вы их закрыли там? – удивленно переспросила Александра.

— А как же? Конечно! – Дарья вышла, наконец, в тамбур, прикрыв за собой дверь. – Матушка больно переживала, что те узнают, как она поедет. Говорит, что так только рабочие ездят на добычу или солдаты какие-нибудь.

— С одной стороны она права, Дарья, незачем им знать, что у нас тут, как в поговорке: «снаружи чешуя, внутри ни…чего».

— Как-как поговорка-то? – переспросила Дарья.

— Никак. Кипятка найди, я хоть присяду на пару минут, - Саша, наконец, увидела купе, в котором, подняв воротник на пальто, сидя спала Ольга. – Только тихо давай, видишь, спит!

Дарья принесла чайник с заваренным ароматным отваром, где кроме крупного чайного листа точно была душица и зверобой. Эти травки Светлана Борисовна нашла бы в любом напитке, поскольку считала их самыми лучшими для банного чая.

Через час и правда стало тепло. Ольга перестала держать во сне ворот и даже несколько распарилась, на что указывали влажные у шеи волосы.

Саша пила одну чашку чая за другой, всматриваясь в удивительно красивый пейзаж за окном. Дорога была непростой: состав то, как горнолыжник, мчался с горы, то начинал подниматься, очень разумно используя набранную скорость. Рыжие каменные разрезы в горах говорили, что они были взорваны. И это тоже было сделано ради того, чтобы к месту можно было добраться со всеми удобствами.

Саша не заметила, как заснула, скинув пальто и уронив голову на руки, сложенные «по-школьному» на столике. Ей снилась деревня, куда она часто ездила с мамой в гости к каким-то дальним родственникам. Потом, когда мамы не стало, а у нее уже появилась своя семья, Светлана Борисовна и забыла, как здорово ехать на поезде день, второй, потом прибывать на небольшую станцию, где поезд стоит пару минут.

— Александра, - кто-то тронул ее руку, и она проснулась. Было светло, и она уже не сидела за столиком, а лежала хоть и на жестком, но матрасе, застеленном чистым бельем.

— Уже утро? – удивленно спросила она Ольгу.

— Конечно. Десять часов. Через пол часа прибываем. Не хотела тревожить тебя раньше. Ты спала как убитая. И даже когда Дарья пришла с бельем, я подняла тебя. Казалось, ты проснулась, но, усадив на застеленную полку, мы поняли, что ты все еще спишь. Так и проспала весь вечер и всю ночь, - Ольга рассказывала Саше эту историю с таким удивлением, что Саша засмеялась.

— Ну и отлично, значит, сегодня переделаем массу дел. Давай собираться. Хорошо, что мы не разобрали сумки!

— Это да, только…

— Что? – Саша запереживала. Что еще могло случиться за время, пока она спала?

— Мне очень неудобно появляться перед Василь Василичем, - Олюшка напоминала нашкодившую ученицу, а не учительницу, которая должна была наставлять Александру на путь истинный. Ей, судя по всему, самой нужен был еще педагог.

— Но он же знает, что ты едешь?

— Да.

— И чего стыдиться? Судя по всему, вы уже знакомы, чего сейчас переживать?

— Яа-а… ну… Ты же знаешь, видишь…

— Только не начинай. Я не знаю и не вижу того, что сейчас в твоей голове.

— Я поправилась, Александра. И ты знаешь, как тяжело дались мне эти последние полгода…

— Когда ты поймешь, наконец, что я не знаю, не помню и не притворяюсь, нам с тобой будет намного легче. А сейчас… ты в пальто, и этого совсем не заметно.

— А по дому я тоже буду ходить в пальто? – с полным ртом печенья, произнесла Ольга.

— Если не прекратишь есть печенье, то да, только уже не в своем, а в пальто Дарьи.