Хозяйка города

Мне вот пришло в голову, что если Ибрагимов, один из столпов этого города, мог строить планы на место Ангелова, которое, кстати, все еще было не занято, то и отец Яны, и сама Яна тоже могли.

Волчица была лидером среди своих и могла без преувеличения стать первой хозяйкой города. При поддержке отца и всего того оружия и взрывчатки, что были в их распоряжении, она могла вообще сравнять город с землей. Ну, а меня, как ни крути, а все же в некотором роде соперницу, к которой она пришла под благовидным предлогом, который я сама же ей и дала вместе с указанием на мое слабое место, попытаться убить прямо здесь и сейчас.

Казалось, стрелка над лифтом светилась целую вечность пока, наконец, не погасла, и двери лифта с писком не открылись.

– Теплый приемчик, однако! – с усмешкой заметила Яна, скользнув небрежным взглядом по пистолету, который я направила на нее, невзирая на ребенка на ее руках.

Ни один волчий закон не гласил, что дети были неприкасаемыми. Как раз наоборот: они были очень даже прикасаемыми, и Яне следовало думать прежде, чем тащить его с собой, да еще приходить без охраны.

– Мы договаривались быть на связи, а не устраивать чаепитие, – невозмутимо ответила я.

Пистолет я не опустила, но предохранитель вернула на место. Вот, значит, почему ее запах показался мне странно знакомым: волчица была матерью и все еще кормила грудью. Кто же интересно был папашей?

– Знаю! – как ни в чем не бывало сказала Яна, рассматривая меня с еще большим интересом, чем ночью.

На ней было ультракороткое кожаное платье с глубоким бронзовым, как и все ее идеальное тело, декольте. На шею был игриво повязан тонкий шнурок, наверное, тоже кожаный. Убойные металлические шпильки и высокий хвост длинных шелковых волос цвета вороньего пера дополняли образ этакой избалованной солнцем амазонки, трепетно державшей на руках явно голодного ребенка, чуть старше моего Никиты, но с яростью истинной хищницы готовой в любой момент защищать его и себя. Хоть картину пиши маслом!

– Но не могла же я собственными глазами не увидеть логово самого завидного холостяка нашего тесного криминального мира! – добавила волчица, переключив внимание на барельефы на стенах прихожей.

Я непроизвольно выгнула бровь: черта с два она хотела посмотреть пентхаус! Думала застать меня врасплох, чтобы посмотреть, что я представляла из себя при свете дня, а заодно и оценить мою платежеспособность.

Подход, конечно, был здравый, вот только зря она по ушам мне ездила, лишь время отнимая, вместо того, чтобы сказать по существу о результатах поисков, если таковые вообще имели место после нашего с ней ночного разговора, и назвать сумму, которую ей был должен Гриша за взрывчатку и прочее.

– А можно мне, кстати, чая? – выдала она, принюхиваясь. – С молоком! – Она в упор посмотрела на меня, продолжая игнорировать и направленный на нее пистолет, и Зою с Прыщом, стоявших наготове. – Пожалуйста!

Я медленно опустила пистолет и задумчиво постучала глушителем по бедру.

Мне не нравилось, что волчица пришла ко мне домой без приглашения, да еще и с ребенком, мол, мы же, мамаши, должны держаться вместе и быть лучшими подругами, но инициатива связаться с ней принадлежала мне, и в первую очередь я была заинтересована в… Назовем это сотрудничеством.

Ну, и какой же я была бы хозяйкой роскошного пентхауса, логова, как она выразилась самого завидного холостяка нашего тесного криминального мира, если бы выставила ее с ребенком в жаркий день, не только не угостив чаем с молоком, но и даже не выслушав ее?

Верно. Недальновидной.

– Роза, – сказала я, – если ты не занята, сделай, пожалуйста, для нашей гостьи чай с молоком.

Яна улыбнулась и культурно сняла босоножки, и я провела ее в гостиную.

– Какие новости? – спросила я, положив пистолет на столик. Сердце в груди волнительно заметалось, вопреки отсутствующим в поведении и запахе волчицы даже намеков на то, что новости у нее были существенными. А вдруг…

– Серик был прав: след конкретно засрался. – Яна присела на диван и, спустив верх платья, приложила ребенка к груди. Он жадно зачмокал и она обреченно вздохнула, перехватив его поудобнее. – Но мы нашли машину, – продолжила она, параллельно осматривая интерьер гостиной. По ходу ей реально было интересно. – Твои ребята чуть-чуть до нее не дошли. Ее конкретно сожгли, но татуху с Гриши прямо там срезали.

– С чего ты это взяла? – спросила я.

– Там был нож в крови и кожа с татухой, – по-прежнему блуждая взглядом по гостиной, равнодушно ответила волчица. – Причем не обгоревшие. Их оставили у машины, когда она уже догорала. Специально, я думаю.

– А дальше? – Я спрятала руки за спину, чтобы не было видно, как я их выламывала. Что если Коппель передумал на счет Гриши и уже убил его, и где-то недалеко от спаленной машины лежало и тело?

Яна принюхалась и, вдруг потеряв интерес к интерьеру, переключила внимание на меня.

– А дальше ничего. – Я вздохнула с облегчением. – Они просто исчезли. Ни крови, ни следов другой машины… Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Думаю, что их подобрал вертолет.