Хозяйка Империи

Хокану Шиндзаваи, ведущему войско на Кентосани с севера, оставалось еще по меньшей мере два дневных перехода, тогда как кортеж властителя Анасати вступит в город через главные ворота уже сегодня во второй половине дня, и уж во всяком случае — не позднее захода солнца. Джиро вновь и вновь напоминал себе, сколь благоприятно для него складывается обстановка: он достигнет Священного Города прежде, чем подоспеют союзники Мары, и, следовательно, избежит столкновения с ними; когда до Кентосани доберутся солдаты Шиндзаваи, они будут измучены долгим маршем; маги помнят об оскорблении, которое нанесла им Акома, когда отряды Мары навязали бой армии Анасати на юге. Всемогущие все свое внимание сосредоточили сейчас на Маре, а Джиро, который неизменно являл собой живой пример беспрекословного повиновения посланцам Ассамблеи, остался как бы в стороне.

Руки Джиро, лежавшие поверх манускриптов, непроизвольно сжались. Хруст пересохших листов заставил его вздрогнуть. Властитель выругался с досады: ведь он мог нечаянно повредить старинные документы. Сосредоточенно нахмурившись, Джиро разглаживал сгиб на пергаментном листе с выцветшими от времени чернилами; однако и на этот раз советник, казалось, сумел прочесть сокровенные мысли вельможи.

— Ты расшифровал донесение, полученное вчера вечером по голубиной почте?

— как бы невзначай поинтересовался Чимака.

Кажущаяся небрежность тона могла обмануть кого угодно, но только не Джиро. Пытливый взгляд советника был устремлен на дорогу, словно он старался что-то различить в клубах пыли, поднятой передовым отрядом почетного эскорта властителя Анасати. Могло показаться, что верный сподвижник поглощен походным маршем, однако он продолжил, тщательно подбирая слова:

— Военачальник Мары посмел начать наступление без всякого повода. К этому часу, надо полагать. Ассамблея уже начала действовать. Подумай над этим.

Джиро скривил губы в подобии улыбки. Воображение в подробностях рисовало ему образ Мары, испепеляемой колдовскими силами. Но картины всевозможных мучений, которые могли бы выпасть на долю его заклятого врага и которые столь ярко возникали перед его мысленным взором, не приносили ему удовлетворения. Джиро хотел наяву видеть труп женщины, которая некогда с презрением отвергла его; он желал, чтобы черепа ее детей — тех самых, которых она зачала от других мужчин, — валялись у его ног раздавленные, как яичные скорлупки. Да, он может втоптать их мозги в землю, он может рассчитывать на скорый триумф. И все-таки… Неслыханное везение Слуги Империи вошло в легенду. Вместе с титулом Мара обрела благословение богов — милость, которую ни один смертный не мог просто сбросить со счетов. Сколько раз Джиро готов был поверить, что дни ее сочтены, и тем не менее снова и снова становился свидетелем ее торжества.

Его продолжал точить червь сомнения. Властитель опять, забывшись, не заметил, что его руки стиснули свиток. Хрупкий пергамент треснул, посыпались чешуйки драгоценной позолоты, прилипая к вспотевшим ладоням Джиро; только тогда он очнулся.

— Ты не будешь чувствовать себя в безопасности, пока не займешь золотой трон, — решительно подытожил Чимака. — Когда все жрецы Двадцати Главных Богов склонятся к твоим ногам и подтвердят твое право наследования, когда народные толпы падут ниц и восславят тебя, называя Светом Небес, тогда твои нервы перестанут бунтовать.

Джиро слушал, но в то же время не мог не вглядываться в лежащую впереди дорогу, которая вела в Священный Город. Ассамблея не станет чинить ему препятствия, если Мара будет мертва. Более того, черноризцам придется поддержать его притязания хотя бы ради того, чтобы остановить хаос и безвластие, терзающие страну после убийства Ичиндара. Никто не подозревал, что за этим злодеянием стоял сам Джиро. Заговор готовился в глубокой тайне, и потребовались годы, чтобы предусмотреть каждую мелочь. Поиски виновников заводили в тупик, как только становилось ясно, что дело не обошлось без клана Омекан. Даже пытки не помогли бы докопаться до истины: вождям этого клана был обещан сан Имперского Стратега, и они сослужили бы себе плохую службу, если бы выдали заговор. Мысли Джиро изменили направление. Его не слишком печалило, что армию, унаследованную им вместе с мантией Анасати, ждет неминуемое истребление, когда ей придется удерживать воинов Мары. Солдатам Анасати уготована почетная смерть: она послужит возвышению их властителя над всеми остальными аристократами Империи. Их души будут торжественно приняты в чертогах Красного бога, а врагам Джиро не останется ничего другого, как признать его верховенство.