Хозяйка источника

— Мало ли что она говорит! Никогда не верь женщинам, Кевин, особенно если они сами называют себя гремучими змеями.

Я внимательно присмотрелся к Моргану и сказал:

— Дружище! А ведь ты зол, как черт.

Он поджал губы и целую минуту молчал. Потом заговорил:

— Да, тут ты прав. Я зол на тебя, хотя, в сущности, ты ни в чем не виноват. Мне всегда нравилась Дана, и я очень сожалею, что она не родилась лет на пять-десять раньше. Да и вообще… Знаешь, — сообщил он доверительным тоном. — С некоторых пор я страстно желал, чтобы Дана разлюбила Колина. Думаю, из нас получилась бы отличная пара, даже несмотря на разницу в возрасте.

— Ты хочешь развестись с женой? — Часть моей личности, что была Кевином, искренне изумилась, а другая часть, которая суть Артур, отнеслась к этому со спокойным пониманием.

— Рано или поздно это произойдет, — удрученно ответил Морган. — Скандал получится отменный, можно не сомневаться. Но, с другой стороны, я рассчитываю прожить долго, очень долго… — При этом он значительно взглянул на меня. — И я не собираюсь провести свою долгую жизнь в том аду, на который обрекли меня в юности родители.

— Да, конечно, — кивнул я. — Стало быть, ты держишь Дану на примете?

— Держу, и ты учти это. Если ты вздумаешь соблазнить ее, то я… — Тут он растерянно умолк и развел руками. Я с удивлением увидел на его лице выражение беспомощности. — Я буду очень огорчен, Кевин. Дана прекрасная девушка и заслуживает лучшей участи, чем быть любовницей короля. Даже такого великого короля, каким, несомненно, станешь ты.

Я был польщен его комплиментом и одновременно растроган его чисто эгоистической заботой о невинности Даны. Я хотел было заверить Моргана, что пальцем ее не трону (в чем глубоко и не без оснований сомневался), как вдруг в моей голове из отдельных фрагментов мозаики сложилась целостная картина, которая заставила меня призадуматься. Сначала я решил ничего не говорить, но потом принял прямо противоположное решение — заранее предупредить обе заинтересованные стороны. Явная конфронтация, по моему убеждению, тем хороша, что сводит к минимуму риск коварного удара в спину.

Однако осуществление этого плана пришлось отложить до более удобного случая, что нисколько не раздосадовало меня — и по очень простой причине. Наведенные мной чары против подслушивания, которые одновременно служили сигнализацией, дали мне знать о приближении гостя, вернее, гостьи. Я так глупо и умиленно улыбнулся, что Морган сразу понял, в чем дело.

— Можешь поцеловать ее, — сказал он. — Я человек не стеснительный.

Глава 4

Когда Дэйра вошла (о боги, как она была прекрасна!) я последовал мудрому совету Моргана, и наша первая встреча после долгой разлуки ознаменовалась нежным поцелуем — золотой серединой между вспышкой бурной страсти, если бы мы были одни, и обменом вежливыми, многозначительными и неуклюжими приветствиями в атмосфере скованности и неловкости, окажись мы в этот момент на людях. Не стану говорить за Дэйру, но я был доволен, что так получилось. Порой чрезмерный пыл вредит не меньше, чем вынужденная холодность, а наш спокойный и молчаливый поцелуй стоил многих ночей любви.

Затем Дэйра немного отстранилась, и несколько секунд мы нежно смотрели друг другу в глаза. После Морган говорил, что тогда у нас были очень вдохновенные лица. Наконец я подвел Дэйру к креслу, помог ей сесть, поцеловал ее руку и устроился в кресле по соседству.

— Итак, — сказал я. — Комитет по реставрации Пендрагонов в полном сборе.

— Отнюдь, — возразил Морган. — Не хватает архиепископа.

Не знаю почему, но это меня совсем не удивило. Корунн МакКонн всегда хорошо ко мне относился, и все-таки было нечто странное в том, что высший церковный иерарх страны открыто вмешался в политическую борьбу. Хотя, повторяю, этому я нисколько не удивился.

— Похоже, наш архиепископ метит на патриаршую тиару, — счел нужным высказать свое предположение Морган. — И, наверное, решил, что для достижения этой цели ты со своей могущественной родней ему больше подходишь, нежели Колин.

— Оба мои Дома не христианские, — заметил я.

— Это неважно. Главное, что ты — живое подтверждение его тезиса о множественности миров.

— Ладно, принимается. Далее, мотивы Дэйры, — я ласково улыбнулся ей, — мне предельно ясны. А что скажешь в свое оправдание ты, Морган?

— Я твой друг, — просто ответил он.

— Но ведь ты также и друг Колина.

— Тем более. С самого начала Колину была в тягость корона; он не рожден быть королем. Для этого он слишком мягок и сентиментален.

— А я?

— Ты тоже хорош. Впрочем, все мы, чародеи, в той или иной степени неуравновешенны и неврастеничны — такова наша плата за могущество. Но в тебе есть стержень; при необходимости ты можешь действовать жестко и решительно, без колебаний. Ты наглядно продемонстрировал эти качества, когда одурачил Колина и овладел Силой.

— В тот момент я даже не отдавал себе отчета в том, что делаю.

— Это еще одно очко в твою пользу. Даже безотчетно ты поступаешь правильно. Кроме того, ты потомок короля Артура и рано или поздно сам бы захотел вернуть себе корону прадеда.

— А если нет? — спросил я.