Хозяйка кафе при академии магии

Я крепко стискиваю синьору Либель в ответ, и разжимать объятия совсем не хочется, но меня ждёт Ян, и дедушка помогает мне выйти из экипажа, провожает к дверям храма. Мы вместе в ходим, вместе кланяемся статуе в передней части храма.

Жрец выходит незаметно и слегка склоняет голову:

— Дори, приветствую вас. Синьор Катц, даёте ли вы своё родительское благословение вашей внучке синьорине Талиасе Катц на брак с господином Янером Феликсом?

— Да, даю.

А что было бы, если бы дедушка отказался?

Жрец снова кланяется и протягивает мне руку:

— Дори, господин Янер Феликс ждёт вас.

Дедушка привлекает меня к себе и целует в лоб. В уголках его глаз вновь слёзы, но он улыбается и отступает.

Почему мне горько? Я ведь счастлива!

Я вкладываю свою ладонь в протянутую руку, и жрец уводит меня в один из коридоров храма. Тяжёлый занавес символично отрезает меня прошлого. Конечно, я не брошу семью Катц, я полюбила их всей душой, я буду часто навещать их, я буду играть с дедушкой в шахматы…

Жрец внезапно останавливается:

— Дори, согласны ли вы стать женой господина Янера Феликса, хранить ему верность, уважать его, поддерживать и любить?

— Да, согласна.

Жрец принимает мой ответ и ведёт меня дальше.

Коридор поворачивает и приводит нас в круглый зал, перечёркнутый плотной ширмой. За ней угадываются два силуэта. Ян и второй жрец?

— Фр-р! — Вредик, метнувшись из-под ног, в три прыжка оказывается за ширмой.

Раздаётся ответное:

— Фью.

Кажется, фамильяры нарушили ход обряда, жрец растерянно кашляет в кулак.

— Я люблю синьорину Талиасю Катц, — раздаётся спокойный, чуть насмешливый голос Яна. — Я готов уважать её, оберегать и поддерживать до конца моих дней. Я клянусь хранить верность и быть достойным мужем.

Жрец подводит меня к ширме и ведёт вдоль неё. Я догадываюсь, что с противоположной стороны Ян шагает параллельно со мной. У крайнего столбика ширмы жрец меня останавливает и жестом просит вытянуть руку.

Откуда-то сбоку выныривает подросток в ритуальных одеждах. В его руках подушечка, на которой лежит широкая белая лента. Жрец берёт за один её конец. Вышедшая из-за ширмы жрица — за другой. Жрецы растягивают ленту, а затем крепко связывают наши с Яном запястья.

— Отныне и навсегда ваши судьбы связаны, — торжественно объявляют они хором.

Ян первым огибает край ширмы. Наши глаза встречаются, и Ян обнимает меня одной свободной рукой. Мы переплетаем пальцы, а поцелуй кружит голову. Я забываю про жрецов, про праздник, про то, что нас ждут, чтобы поздравить. Я чувствую переполняющее меня тепло. В отличии от Яна я не могу видеть ауры, и я никогда не смогу научиться видеть их также ясно, как Ян, не в этой жизни, но ощущение единства настолько яркое, что мне начинает казаться, будто отныне у нас одна аура на двоих. А поцелуй всё длится, длится… Мне не хватает воздуха, и Ян отстраняется. Мы замираем, глядя друг другу в глаза.

— Тали, наконец-то я могу назвать тебя госпожа Феликс.

— Я люблю тебя, Ян.

Лента вспыхивает серебристым сиянием и медленно тает, оставшись на наших запястьях тонким слоем мерцающей пудры.

Мне говорили, что теперь мы, продолжая держаться за руки, должны вместе выйти к ожидающим нас близким, родным, друзьям, но Ян не позволяет сделать мне и шага, подхватывает на руки.

— Льдинка, спасибо, что нашла меня.

Ян говорит о той далёкой встрече в коридоре, когда я была ещё Аси и мы провели первую ночь вместе. Он даже не представляет, насколько он угадал.

Эпилог

Я сижу на террасе нашего с Яном дома в Кайтере. За прошедшие годы долина преобразилась. Половина долины, если быть точной. Граница по-прежнему проходит по ручью, но теперь вода скрыта под плотным ковром водорослей. По ту сторону пустырь и бастион академии. По эту сторону границы раскинулся город. Мы с Эданом осуществили наш дерзкий проект, и на карте Эспарта появился Катцград. Надо признать, немалый вклад внёс Ян, после отставки открывший в себе коммерческую жилку.

— Доброе утро, Тали.

По сложившейся традиции незадолго до восхода я выхожу на улицу, устраиваюсь за столиком лицом на восток и встречаю поднимающееся из-за горизонта солнце. А Ян подходит ко мне с подносом в руках и ставит перед нами две чашки.

Я люблю кофе. «Ванильный латте» расширил ассортимент. Удобно, когда можешь парой кликов на мобильнике открыть сотню самых разных рецептов: кофе с яйцом, кофе со сметаной, кофе с перцем. Остаётся продиктовать рецепты секретарю и передать баристо.

Но в чашках горячий шоколад, ведь когда ждёшь малыша, кофе противопоказан.

У нас с Яном уже родился сын, и теперь мы мечтаем о дочке.

Сынок же, точная копия Яна, стал нашим спасением: и Вредик, и Сводя перебрались в детскую, дивные духи неожиданно оказались превосходными нянями. И охраной.

— Тали, о чём задумалась?

— О том, как я люблю тебя. Я вспоминаю…

— Хм?

— Кажется, я забыла сделать задание наставницы.

— Тебе помочь?