Хозяйка книжной лавки на площади Трав

«Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты». Это книжное дерево действительно было отражением моего внутреннего мира. Тот, кто увидел бы этот рисунок, быстро смог бы понять, кто я и чего ищу. Я была тронута тем, что Натан проделал эту работу, его старанием рассказать обо мне иначе, чем словами. Те, кто живет рядом с нами, могут знать нас лучше всех или хуже всех. Своим рисунком Натан говорил также о том, какой он меня воспринимает. Я узнавала себя в этом выставленном напоказ китайском портрете. Каждый из двоих, составляющих пару, в своем сознании видит другого таким, каким тот был сразу после их встречи, и в этом «замораживании» образа есть риск. Вера в то, что твой партнер не меняется, что его недостатки и особенности вечны, может очень успокаивать тебя. Но считать так – значит не учитывать все, что каждый из двоих может делать, чтобы измениться, и не брать в расчет все случаи приспособления к жизни, навязанного обстоятельствами или добровольного.

Признать, что другой движется, – значит позволить ему двигаться. Это предполагает, что иногда нужно двигаться вместе с ним, примерно так же, как танцоры повторяют жесты своего партнера, не касаясь его. Это непросто. Движения иногда могут быть направлены в ту сторону, куда ты сам не хочешь или не можешь идти. Некоторые пары приобретают умение жить так, что каждый партнер оставляет другому большое свободное пространство, которое тот может исследовать в одиночку, а сам не считает угрозой существование этих областей для одиночных исследований. Другие считают, что их пути расходятся, и тяжело это переживают. Иногда действительно можно потерять спутника не потому, что он изменился, но потому, что ты сам стал другим.

Осуществление свободы внутри пары – это сложное и почти незаметное поддержание равновесия.

Нужно время на то, чтобы определить, что важно для нас, что было важным, но сейчас уже не важно, что мы желаем, чтобы произошло в нашей жизни; эти размышления тоже помогает нам осознавать наши движения.

Натан сделал это с помощью книжного дерева, и я сказала себе, что могу попытаться с делать это для себя с помощью слов моей жизни – бросить их все как попало на бумагу, а потом собрать в кучки с помощью аналогий. Кучки будут похожи на облака, и я обязательно выясню, под каким небом я живу.

Если бы Натан сделал то же самое для себя, интересно было бы сравнить наши небеса!

Я рассказала Натану о своей новой встрече с читателем-путешественником. Натан удивился тому, что я предложила клиенту на время свой DVD, потому что я неохотно выпускаю из дома свои книги и фильмы: слишком часто они не возвращаются.

– Он что, приглянулся тебе, этот забияка? Он похож на Роберта Редфорда?

– Вовсе нет. Ему лет пятьдесят, и это совершенно нормальный человек, но его жизнь – это путешествия, одно за другим.

– Он, должно быть, богатый человек!

– По нему этого не видно, но, конечно, да.

Филипп пришел за фильмом «Пианино» и через два дня вернул мне его. Путешественник был в восторге.

– Фильм действительно очень хороший. Великолепно показана близость моря. Я лучше почувствовал, что Новая Зеландия – островная страна. В жизни на острове есть что-то особенное. Остров, каким бы ни был его размер, изменяет характер живущих на нем людей. Они как будто немного менее свободны, чем другие.

– А мне кажется, это чувство не присуще тем, кто родился на острове. Такие люди часто становятся великими путешественниками, потому что сильнее других испытывают необходимость покинуть родные места, чтобы открыть для себя мир. Вы читали «Остров» Робера Мерля? Там прекрасно показаны те проблемы и задачи, которые возникают, когда мужчины и женщины вынуждены жить жить вместе в пространстве, которое ограничено морем.

– Где находится этот остров?

– Где-то в Полинезии.

– Возможно, я смог бы побывать там по пути в Новую Зеландию.

– Я не думаю, что всё так просто. Книга Робера Мерля написана на основе реальной истории людей, корабля «Баунти», но я не думаю, что место действия точно обозначено.

Филипп надолго задержался перед «Путевыми заметками» Титуана Ламазу.

– Вы ведете путевой дневник, Филипп?

– Да, у меня есть коробка акварельных красок, с которой я никогда не расстаюсь. Некоторые люди делают фотографии, но я часто замечаю, что снимки заменяют этим людям память, и такие люди не в состоянии рассказать о своем путешествии без альбомов. Фотографии заслоняют и заглушают их собственные чувства. Акварель включает меня в пейзаж, позволяет мне быть внутри его. Я могу хорошо нарисовать лишь то, что хорошо рассмотрел. Иногда меня вдохновляют подробности – лицо, тень, отброшенная зданием, дерево. И тогда я, посредством моей кисти, становлюсь этим лицом, тенью или деревом. Я то, что рисую.

– Вы покажете мне свои зарисовки Новой Зеландии?

– Обещаю вам это.

После того как Филипп ушел, я долго размышляла. То, что он сказал, достаточно сильно подействовало на меня.