Хозяйка Леса

Кай'я Лэ оглядела двух уже более чем взрослых мужчин, тоже, очевидно, ни разу в жизни не страдавших от недостатка пищи. Они стояли рядом с вдовой - своей матерью, но и тот и другой предпочитали не встречаться с ней взглядом. Хотя, возможно, далеко не по одним и тем же причинам. Старший (Занила опознала его отнюдь не потому, что он выглядел взрослее брата, а как раз по его эмоциям) излучал ровное и спокойное довольство наследника, наконец-то заполучившего в свои руки долгожданное богатство. Кай'я Лэ не знала, сколько лет было покойному Рушу на момент его смерти, но судя по всему догатский градоправитель весьма и весьма зажился, портя нервы своим сыновьям. Это кстати было единственным, в чем младший брат соглашался со старшим, - в отсутствии хоть какого-либо сожаления о смерти своего родителя! Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего счастье или безмятежное довольство, в его эмоциях не читалось. Зато Занила без труда выделила в окутывающей его весьма слабой и бледной дымке нервные всполохи грязно-коричневого цвета - гнев. А между ними белее тонкие, и движущиеся значительно медленнее полоски - обида. Он уже знает, какое завещание оставил его отец - почтенный Руш. Впрочем, о покойном старике его младший сын уже и не думает (разве что молится Темным Богам, чтобы тому не было покоя за Чертой). Все его мысли и эмоции, а точнее главная из них - ненависть - были сосредоточены на старшем брате, которому по нелепому недосмотру Богов повезло родиться первым, а теперь заполучить практически все отцовское состояние!

Рядом с сыновьями-наследниками - их жены. Сразу понятно, какая чья. Занила усмехнулась самым кончиком губ, отметив, как эмоции женщин практически отражают чувства их мужей. Ненависть и обида у одной и радостное довольство у другой! Разве что эмоции старшей из женщин значительно менее интенсивны, чем у мужчины, которому она принадлежит. И еще ей скучно. Чтобы понять это, Кай'я Лэ не нужно было разглядывать цветную тень вокруг ее тела. Достаточно было заметить, как она снова и снова обводит взглядом зал, словно надеясь заметить там хоть что-то интересное, как она переминается с ноги на ногу, явно уже бесконечно уставшая от бесцельного стояния на одном месте, как лениво и односложно отвечает тем, ко обращается к ней...

Занила усмехнулась чуть шире: кажется, именно эта женщина ей сейчас и поможет! Тонкие пальцы Кай'я Лэ скользнули по хитрому узлу ганаха на шее, распуская его. Со стороны жест смотрелся совершенно естественным: чего удивительного в том, что девушке стало жарко в душной зале. Снимать его, конечно, Занила не собиралась - только откинуть назад, демонстрируя всем обнаженные плечи, грудь, плотно обтянутую платьем из тончайшего белоснежного (траур все-таки!) шелка, и самое главное - великолепное колье, украшенное почти тремя дюжинами крупных чистейших бриллиантов, охватывающее ее шею!

Судя по тому, как остановился, зацепившись за нее, и мгновенно стал более осмысленным взгляд жены старшего из Рушей, ее заметили! Занила опустила глаза, пряча за длинными серебристо-светлыми ресницами расплавленный металл насмешки. Она знала, что ее не смогут не заметить! Она потратила весь вчерашний день, чтобы раздобыть это платье, сшитое из настолько тонкого и блестящего шелка, что даже его траурно-белый цвет не спасал, не помогал ему выглядеть простым и скучным! Занила переместилась на пару шагов вперед и в сторону, встав так, чтобы на нее падал луч света, проникавший в залу через распахнутую дверь. И под его прикосновениями стало отчетливо заметно, что ткань ганаха, прикрывавшего ее голову, еще более тонкая, совсем прозрачная, такая, что через нее отчетливо просвечивает светлое серебро ее волос. Носить ганах из такой ткани салевским женщинам не положено даже в обычные дни, а уж во время траура тем более! Только северной боярыне, владелице двух десятков хищных остроносых кораблей, это, похоже, не известно! Как и то, что в траур женщины оставляют в шкатулках все свои драгоценности. Единственный, чьей роскоши положено привлекать всеобщее внимание, - это сам покойник.

Занила скользнула пальцами по сверкающим камням ожерелья, мгновенно отбросившим на ее светлую кожу сотню мерцающих бликов. Бывшему градоправителю Догаты все равно, а вот ей всеобщее внимание совсем не помешает!