Хозяйка леса

— Так как вы назвали вашу усовершенствованную мотыгу? — вдруг спросил он, постукивая карандашом по столу.

— «Царапалкой», профессор.

— М-да… — Коронатов на мгновение задумался, потом перевел взгляд с ее руки, ласкавшей георгин, на нее и спросил точный адрес лесничества.

Коронатов проводил Анастасию Васильевну до дверей и крепко пожал ей руку.

На улице Анастасия Васильевна еще раз посмотрела на институт. Солнце мягко освещало окна. Тихо в усадьбе. За домом — осенние деревья, тихие, неподвижные. У открытых дверей гаража — черный «зим». Солнечными зайчиками поблескивают крылья машины.

Что делать дальше? Ждать? — думала она. — Профессор убедительно говорил об авиации. Конечно, придет время, когда самолеты в лесном хозяйстве не будут исключением. Мы располагаем всем необходимым, чтобы вести образцово лесное хозяйство. Но дело во времени. Что можно сделать сейчас?

Коронатов прошел по кабинету, в раздумье остановился у окна.

Хирвилахти. Крутогорский лесхоз. Он хорошо помнит его. В прошлом году он пролетал над зелеными массивами Крутогорского лесхоза. Рубка идет интенсивно. И, конечно, с лесовозобновлением мы очень запаздываем. Но авиация — уже реальное явление в лесном хозяйстве страны. Начало есть. Это главное. Главное… — мысленно повторил Коронатов, — Передовая техника. Она поднимет лесное хозяйство. Авиация…

И опять перед ним выплыло лицо лесничей. Сколько он встречал за годы своей практики в лесничествах таких людей? Большинство из них — люди замечательные. Основные черты их характера — любовь к профессии, сознание своего долга. Огромная армия лесоводов. А если им придать на помощь армию лесозаготовителей?

Вот где главные силы, которые поднимут лесное хозяйство страны. Вот почему авиация в лесном хозяйстве должна совершить переворот.

«Сознание своего долга», — вслух проговорил профессор и склонился над своим докладом.

28

Невский. Пестрый людской поток, вереницы машин, нарядные витрины магазинов, рекламы на крышах домов, голубые тележки с цветами и мороженым. Возле кинотеатра «Аврора» Анастасия Васильевна остановилась. На афише — красивое женское лицо. Тарасова в роли Катерины. «Гроза». Она с удовольствием посмотрела бы еще раз этот фильм, но нет времени: нужно выполнить просьбу Алексея Ивановича: отыскать его сына. Анастасия Васильевна вышла на улицу Росси, строгую, красивую и тихую. Улица Росси кончается у площади Чернышева. Налево — мост через Фонтанку, за мостом направо — третий дом по набережной — бывшая квартира Алексея Ивановича. Он так и сказал ей: «Моя бывшая квартира».

Каменная облупленная арка, двор — темный колодец, запах плесени и ржавого железа. Дом серый, скучный, с невысокими окнами. В каком подъезде квартира «47»?

Ее вывела из затруднения пожилая женщина — дворник, в белом фартуке.

— Сорок седьмая? Пятый подъезд, вон в самом уголочке. Вам кого: старуху или молодуху? Квартира ихняя на замке. Старуха на Кавказ уехала, на грязи, а дочка ее у нового мужа, на Петроградской стороне, живет у него без прописки.

Анастасия Васильевна пожалела, что не застала бабушку Генки. Встречаться с Ниной ей не хотелось.

Через четверть часа она была на Петроградской стороне, отыскала на Большом проспекте нужный дом, испытывая неприятное чувство, позвонила у двери квартиры Погребицкого.

Открыла Нина. На мгновенье ее брови-дуги взметнулись, глаза удивленно расширились. Искусно скрыв удивление, притворно радуясь, она схватила Анастасию Васильевну за руку и потащила по длинному полутемному коридору куда-то вглубь. В небольшой комнате, увешанной коврами, картинами, фарфоровыми тарелками, освещенной старомодной люстрой, пахло смесью нафталина и крепких духов.

— Какая вы милая! Вспомнили обо мне! — флейтой пропела Нина и, прошуршав черным шелковым платьем с золотыми искорками, подошла к тяжелой плюшевой портьере, скрывавшей дверь: — Аркадий, к нам гостья, — мягко сказала она.

Портьера колыхнулась, и в комнате появился Погребицкий, выбритый, выутюженный, в коричневом костюме, с тщательно уложенными волосами. Увидев Анастасию Васильевну, он неприязненно поджал губы, но тотчас же сложил их в приветливую улыбку.

— А, наша старая знакомая! Очень приятно.

Голос деланно-ласковый, мягкий и как будто дружеское пожатье руки. Но она понимала, что искренность хозяев была наигранной.

— Садитесь, пожалуйста. Вы давно приехали?

Нина пытливо и настороженно глянула нежданной гостье в лицо. Черное платье делало ее моложе и еще красивее, белую гордую шею опоясывали три нитки матового жемчуга, искусно положенный грим подчеркивал изящную красоту правильных черт ее лица. Она сидела напротив Анастасии Васильевны, прислонившись головой к высокой резной спинке стула. Погребицкий расположился на тугом кожаном диване.

Анастасии Васильевне хотелось поскорее уйти, и она начала без всяких предисловий:

— Алексей Иванович просил меня узнать о здоровье сына. Он давно не получал от вас писем.