Хозяйка магического склада

– Мы ж не только сухопутные, но и водные оборотни, – пояснил элпи. – Поэтому нам сложно вскружить голову. Разве что ты опять меня так внезапно и удачно схватишь… Тогда ты вполне можешь преуспеть… А генерал Армийский получит еще один бесценный опыт в расчленении элпи…

– Не надейся!

Я приняла протянутую руку Раслифа и с трудом поднялась на ноги.

Следующим этапом мы наполнили все шарики – пространственные емкости, которые нашлись в поясной сумке элпи – живой водой. Вывели трубы к каким-то общим «водопроводам».

Должна признать, это было впечатляюще.

Трубы начали раскручиваться, удлиняться и устремляться вдаль, словно их магнитом тянуло. А затем где-то чуть поодаль от склона мы увидели легкие вспышки. Походило на дальние фейерверки. А может это они и были? Трубы радовались встрече с себе подобными? Я бы не удивилась.

– Сделано! – радостно сообщил Раслиф.

– Надеюсь, они не взорвались от радости? Как обычно обозначают эмоции в книгах фэнтези? – уточнила я.

– Не. Это просто нам дали знак, что трубы состыковались. Пошли. Наша ступа застоялась!

Я вскинула брови. Обычно элпи называл ее правильно – лезер.

– Ну что поделать! – усмехнулся Раслиф. – С кем поведешься. Еще несколько магически мощных попаданок и все измерение выучит, что критические дни – это когда попаданка тебя критикует, даже если ты выполняешь любой ее каприз. А фраза «не вывозит» не имеет никакого отношения к поездкам и вообще к транспортировкам.

Я усмехнулась и первой разместилась в ступе.

Глава 11

Уж не знаю, что там сказал элпи начальникам приграничных отрядов, но меня пропускали с видом «когда в тебя летит большая ракета, лучше просто увернуться, чем доказывать ей: мол, не туда ты отправилась».

Меня, в принципе, все устраивало.

Военный лагерь выглядел вполне предсказуемо и вовсе даже не супермагически.

Палатки, драгорны в униформе, редкие ларки, элпи, лефирры.

Военные Харагвая носили серебристые рубашки и брюки обычного армейского кроя. Строгий фасон, карманы где надо, погоны, ремни. Все из «ткани-металла», как любезно сообщило мне инфополе. Все же решило почувствовать себя полезным. Мягкая и приятная к телу ткань не пробивалась стрелковым оружием, как металлические доспехи и бронежилеты в придачу.

Получалось нечто вроде одежды-брони.

И вот поначалу я чувствовала себя вполне уверенно. Спокойно и деловито.

Но чем ближе мы подходили к палатке Зинара, тем больше у меня подкашивались колени и пульс начинал некстати скакать. Сердце то замирало, предательски пропускало удары, а то вдруг колотилось как ошалелое.

И, клянусь, мне казалось, что Раслиф все замечал и понимал. Я пыталась делать вид, что все как обычно. Однако элпи то и дело косился с видом «я все вижу и читаю тебя, как открытую книгу». Это раздражало, злило, обескураживало. Но куда больше меня сейчас беспокоило состояние Зинара.

Ладно. Я потом убью элпи. Начнем с убийства Армийского за то, что заставил так поволноваться. А там уже руки дойдут и до Раслифа.

Впрочем, раз Зинара перевели в палатку из госпиталя… Хотя нам сообщили, что драгорн самолично так потребовал. Дескать, не хочет занимать койку, которая другим раненым намного нужнее… Однако я тешила себя надеждой, что раз этот ящер настолько пришел в себя, чтобы требовать и возмущаться, значит ему все-таки лучше…

Ближе к нужной палатке, самой большой и с каким-то причудливым флагом, на котором изгибался в немыслимых позах крылатый ящер, я прямо летела. Дважды опередила провожатого – эдакого нордически-спокойного ларка-санитара. Я прямо представляла, как он вытаскивает с поля боя раненых. Просто идет и вытаскивает, словно на цветущем лугу ромашки собирает.

У дверей палатки ларк невозмутимо сообщил:

– Зинар Валенсович Армийский велел впустить только вас, госпожа Лионелла.

Я прямо пожалела, что меня так мало, а драгорна так много. Но промолчала.

Медленно вошла… и… замерла.

Ладони и стопы вмиг стали влажными, в горле образовался комок и упал в желудок ледяным вихрем.

Зинар полулежал в кресле, и вид у него был, прямо скажем, не слишком здоровый. Бледный, осунувшийся, синяки под глазами. Испарина на лбу и висках. Нездорово яркие губы.

Напряженно-усталая поза, словно даже ее он с трудом поддерживает.

Не знаю, как выглядела я сама после квеста по кристаллам-горам и догонялок с родниками. Но Зинар смотрел так… я на секунду вдруг поняла, что не могу ни двигаться, ни говорить.

Он словно и верил, и не верил, что вот она я, пришла.

И было в этом нечто такое… надрывно-трогательное, щемяще-искреннее, что я не нашлась что бы сказать. Поэтому лишь поприветствовала Зинара коротким взмахом руки.

По палатке поплыла тишина. Знаете, эту тишину под одеялом, которая в любой момент может взорваться вздохами, стонами, скрипом простыни… Между нами прямо искрило. Даже сейчас, когда Зинару было настолько не по себе.

Он сжал ладонями подлокотники кресла и напрягся сильнее. Я поняла – пытается встать. И это меня стимулировало. Я сама быстро подошла к драгорну, который не сводил с меня взгляда и тихо сказала: