Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки

Вязиницына: На человеке реверс-инжиниринг модификаций провести сложней, чем на ящерице. Примерно сорок процентов изменений делают непонятно что.

Семенов: На видео местный выглядит обыкновенным. Рисунки на лице ― скорее всего, краска.

Малиника продолжала вглядываться в расшифровки ДНК, словно могла угадать назначение необычных последовательностей лучше компьютера.

Вязиницына: Некоторые из измененных участков связаны с нервной деятельностью.

Пауза. Малиника хорошо знала Владимира, но вот так, через чат, представить его реакцию на новые данные было сложно.

Семенов: На твоих скриншотах написано «изменение на месте». Что это значит?

Вязиницына: Это значит, модификация выполнена непосредственно в этом организме, а не в гаметах, не в эмбрионе и не в предках.

Пауза. Искусственных маток во времена Ковчега не существовало.

Семенов: Хочешь сказать, они отправляли в автоклав детей?

Малиника дрожащими пальцами бесцельно потыкала в отчет.

Вязиницына: Не знаю. Если они делали модификацию на взрослом, то ресурсов не жалели. Анализ не показывает возраст, только проходила ли модификация половое размножение и одноклеточное состояние или нет.

Семенов: Я думал, даже единичные модификации сформировавшегося существа ― это очень сложно.

Тут настало время Малинике помедлить с ответом. Действительно, вносить изменения в геном не зародыша, а сформировавшегося существа, особенно животного, сложно и зачастую бессмысленно. Тела содержат миллиарды клеток, и затолкать редактирующий агент в каждую из них непросто. В специальном автоклаве, под неусыпным контролем компьютера, человек должен провести несколько дней. В медицине эта методика применялась в основном на маленьких детях для лечения генетических заболеваний, да и то все реже и реже. Если риск вредного сочетания генов был велик, то проще отредактировать эмбрион и выполнить ЭКО. У взрослых генетической терапией лечили рак, но в этом случае проблема обычно была намного моложе самого организма и часто локализована в конкретных тканях, так что полной модификации всего тела не требовалось. «Видимо, и генетики Ковчега пытались удалить приобретенные изменения, вызванные аномалией». Все обнаруженные ранее лаборатории по экспериментам над людьми никогда не модифицировали взрослых. Причина проста: если фенотип (например, порок сердца или патология нервной системы) уже сформировался, то изменение вызвавших его генов, как, скажем, при синдроме Дауна, ничего не исправит. «Разве что может доломать».

Вязиницына: Да, сложно. К тому же трудно предсказуемо. Одна и та же модификация на разных людях может давать разный эффект. Или не давать никакого эффекта, если конкретный ген задействован только на этапе роста и формирования и этот этап уже завершен.

Вязиницына: Модификация взрослых ― это способ лечения, устранения проблемы, а не добавление чего-то нового.

Она вновь пролистала список модификаций аборигена.

Вязиницына: Не понимаю, почему их так много.

Семенов: Какой бы ни была причина, на имеющиеся случаи не похоже. Прогнозы по одной точке вряд ли будут достоверными, а вот нагнать паники могут.

Пауза.

Станция сейчас не в поле видимости. Геостационарные ретрансляторы, выведенные на орбиту три дня назад, позволяли не терять связь между базами в космосе и на поверхности, только вот видеосвязь шла с небольшой, но очень раздражающей задержкой. Не слишком помогало даже семантическое сжатие, когда камера считывает движения, которые потом воспроизводятся на синтетическом аватаре, сосканированном с человека. «На котором нет ни новых седых нитей в волосах, ни обветренных губ, ни красных глаз».