Хозяйка Мерцающего замка

Мы обнялись и помирились. Хотя, «помирились» – это не совсем верное слово. Ромка со мной и не ссорился. Ему хватило ума и такта понять, почему я вела себя так, как вела, и говорила то, что говорила.

Приезжали мои родители и Эд с очередной девушкой. Не знаю, мой брат никогда не остепенится. Бабник! В округе скоро ни одной девчонки старше семнадцати и младше сорока не останется, с которой бы он шуры-муры не крутил!

Звонили из отеля. Шима спрашивал, не нужно ли мне чего, и отчитывался о восстановлении замка.

– Отделку вашего кабинета я пока заморозил, – извиняющимся тоном признался приятель. – Все силы бросил на те участки, которые замок закончил восстанавливать.

– Правильно, – похвалила я. Эх, это все моя работа! Я должна этим заниматься, а вместо этого отдуваться приходится приятелю. С другой стороны, он сильно вырос в профессиональном плане за последние несколько недель. Так что, как говорится, что ни делается, все к лучшему.

Помнится, Макс мне назначил испытательный срок… Знаю, кого назначу главным администратором, когда он у меня закончится.

Ближе к ночи в палате появились фениксы.

– Мы приехали, как только узнали, – Ани бросилась ко мне с раскрытыми объятиями, а Фей замер на пороге и придирчиво осмотрел комнату.

– Здесь хорошие врачи? Вы ни в чем не нуждаетесь? Варя, одно твое слово…

– Ничего не надо. Спасибо. – Я закусила губу, едва не разревевшись. – Это замечательная больница, и мне сказали, что Тимур очень скоро поправится…

Фей кивнул и вдруг  проказливо улыбнулся, поглядывая на жену:

– Любимая, а скажи-ка мне, ты сегодня в голосе?

– Сегодня и всегда, когда ты рядом, милый, – ответила Ани.

Когда поют фениксы, ветер забывает гнать облака по небу, воды рек замирают и сама Земля обращается вслух, забывая крутиться вокруг Солнца. Я об этом много читала, но реальность намного превзошла все мои самые смелые ожидания. Хотя бы потому, что пение влюбленных фениксов обладает целебными свойствами, магическими. Они не просто исцеляют души, залечивая давние и вечно кровоточащие раны, они все окружающее наполняют удивительной магией света, такой пронзительной, что даже я, слепая курица, которая не смогла рассмотреть зачатки магии в себе самой, это волшебство и чувствовала, и видела.

– Это было незабываемо, любовь моя, – прошептала я Тимуру, когда наши гости уехали. – Надо будет обязательно повторить, когда ты поправишься.

Два следующих дня мы с Костриком принимали гостей. Точнее, принимала я, а он лежал и молча восстанавливал свою магию (раны тела на нем заживали, как на собаке, и врач обещал уже к концу недели снять гипс), даже не пытаясь намекнуть всем нашим посетителям, что я не его невеста, а он не мой жених. По большому счету, я могла и сама это сделать… Но это как-то унизительно, объяснять, что предложения мне никто не делал.

Хотя разве дело в предложении. Мне и в любви никто не признавался. Поправочка: никто, кроме Лютого, а его можно в расчет не брать.

– Хотя Лют, в отличие от тебя, сердце мое, разве что серенады мне не пел, – за время, проведенное в палате, обращаться к Тимуру вслух по поводу и без уже стало привычкой. Очень полезной с психологической точки зрения, потому что меня странным образом успокаивал этот односторонний диалог.

Кстати об оборотнях! Они тоже были среди визитеров, приносили извинения за поведение сородича, обещали, что он меня никогда больше не потревожит.

– Разбирательство по делу еще не закончено. Расследование идет, но я уже сейчас могу сказать, что будет суд.

Ну, что ж… Не скажу, что сочувствовала Лютому. Он так испоганил все своим дурацким поступком, что я про оборотней еще долго без содрогания думать не смогу… Впрочем, глава делегации был довольно вежлив.

– Наш маг сделал расчеты, – уже прощаясь, поведал он. – Если бы не дракон, наш императорский дворец был бы уничтожен вместе со всеми обитателями. Представляете, какой силы был взрыв?

Меня передернуло от ужаса.

– Прошу прощения, не хотел вас пугать. Я вообще не о том хотел… Просто, например, у меня бы силы воли не хватило, расстаться с избранной парой, чтобы отдать свою жизнь за чужаков. Вам повезло с женихом.

Я тихонечко зарычала и полоснула по оборотню яростным взглядом. Избранная пара!

«Тили-тили тесто, жених и невеста»! Достали уже!

Именно после визита оборотня я вспомнила, что со дня госпитализации не справлялась о здоровье своей блудной подруги и Матеуша. А ведь они, должно быть, находились в этой же больнице. Доктор с веселыми косичками сказал, что Матильду выписали в первый же день, а Матеуш лежит тут же, в отделении, правда, он не помнил, на каком этаже.

– Ваш парень в седьмой палате, – сообщила мне медсестра на вахте. – Сами найдете или проводить?

– Сама, – опрометчиво отказалась от помощи я. Потому что палату-то я нашла, а вот Матю смогла узнать только после того, как он сам со мной заговорил. Ибо синяки у него на лице были всем боксерам на зависть, даже похлеще, чем у меня.

– На панду похож, – ляпнула я, разглядывая приятеля.

– Чья бы корова мычала, – ответил он. – Ты себя в зеркало давно видела, жертва пластического хирурга?