Хозяйка нудистского клуба

– Прямо мне неловко слушать вас, честное слово! – заелозила она на стуле и бросила виноватый взгляд на Клавдию. – Вы, Агафьюшка, мне жгучую обиду прямо в сердце наносите, даром что бизнес-леди. Женщин она не видит! А мы с Клавочкой кто, морские креветки, что ли? Вот если вспомнить старую русскую пословицу, то мы явно услышим: «За одного битого двух небитых дают». Так что я, например, смело могу заменить вам двух молоденьких, небитых девиц. И не смотри на меня, Клавочка, такими глазами! Я за свои слова отвечаю. Я все пословицы помню, у меня память, знаешь какая... О-го-го!

Клавочка не просто «смотрела такими глазами» – она буквально пожирала свекровь взглядом.

– Ну а если «о-го-го», – прошипела она, – тогда вы должны помнить, что через три дня улетаете с Петром Антоновичем на его историческую родину – провожать его матушку в последний путь, старушка собралась-таки на вечный покой.

Катерина Михайловна только безнадежно махнула рукой.

– Ты, Клавочка, лучше моего знаешь: каждое лето, ровно первого июня, моя свекровь вызывает сына и прощается с ним... навечно...

– Но, простите, у нее же возраст! – не утерпела Агафья Эдуардовна.

– Да, у нее возраст! – вскипела Катерина Михайловна. – А у меня нервы! Потому что умирать она все равно не умирает, а меня не переносит категорически и всякий раз спрашивает Петра Антоновича, где он выбрал себе такую старую обезьяну в жены. Причем обезьяна, по ее мнению, это я!

Клавдия смачно хрюкнула, подавив смешок, и кинулась убирать журналы.

– Так я к вам приду... – как ни в чем не бывало предупредила Агафью Катерина Михайловна.

– Мамаша, не вздумайте! – рыкнула на нее Клавдия. – Ваш сын не переживет позора. И муж тоже. Он еще сам не насладился вашей красотой...

Последний аргумент сломил перезрелую ветреницу, и она, пряча глаза от смущения, стала вертеть из подола домашнего платья кургузые розочки.

– Пойдемте, Агафья Эдуардовна, я провожу вас, – кинулась к гостье Клавдия. – Я вам непременно позвоню, непременно... У меня уже есть кое-кто на примете, пойдемте...

Агафья задерживаться не стала, у нее каждая минута была на счету, а сегодня они и так заболтались.

Проводив Агафью, Клавдия улеглась в своей комнате и задумалась.

В сущности, за свою супружескую жизнь ей краснеть не приходилось. Они как встретились с Акакием Игоревичем, так сразу и поженились. И никаких у нее посторонних интересов никогда не водилось, а Жорочка не в счет. И даже мыслей порочных никогда не мелькало. И сейчас не мелькает, только... Да ведь ничего же страшного не случится, если она поможет Агафье сохранить бизнес, а заодно самую чуточку загорит, искупается в прохладных водах на ухоженном пляже, сходит... Да нет же, не налево, а к массажисту! И потом, Агафья Эдуардовна столько всего перетерпела, прежде чем ее нудистский клуб стал приносить доходы, столько на ее долю выпало! Нет, Клавдия просто не может оставить подругу в беде, не напрасно же Агафья прибежала именно к ней. Правда, она заскочила якобы только для того, чтобы выбрать себе новый летний гардероб – невестка Клавдии Лиличка в тряпках просто вундеркинд! Но... боже мой, кого Агафья хотела обмануть? Клавдия же понимает, что подруга постеснялась открыто предложить ей двадцатидневный отдых в своем клубе. Решено, Клавдия завтра же отправляется к Агафье Эдуардовне. А домашние... Ой, ну побудут они дома какое-то время одни, им это только на пользу пойдет: Акакий станет больше ценить жену, свекровь поймет, что стоять возле плиты каждый вечер – вовсе не голубая мечта каждой невестки, а Петр Антонович... Да пусть он думает что хочет!

– Клавочка! – раздался назойливый стук в ее дверь. – Клавочка, сейчас наши мужчины придут из гаража. Ты уже придумала, чем их удивить на ужин? Надеюсь, ты помнишь, что вчерашнее молоко Петр Антонович пить не станет? А сегодняшнего ты не покупала.

Ох, господи! Еще и молоко... Конечно, Клавдия не купила свежего молока. Но она вообще сегодня не ходила в магазин: решила сэкономить – и без того полный холодильник. Глубоко и обиженно – не дали отдохнуть! – вздохнув, она вышла из комнаты и затрубила:

– Мамаша, а мы ему не скажем, что оно вчерашнее. Вот удивится!

«Мамаша» хотела возмутиться по полной программе, но в это время действительно вернулись мужчины.

– Слышу-слышу! – по-военному гаркнул Петр Антонович с порога. – Пахнет жареной курочкой и печеными пирожками!

У Клавдии вытянулось лицо – ей бы такой нюх. У них и в помине никакой курицы не жарилось, и тем более пирожков, а новоявленный свекор учуял.

– А вот и нет, вот и нет! – непонятно отчего, радостно захлопала в ладоши Катерина Михайловна. – Не угадали! Клавочка будет потчевать нас вчерашними кислыми щами. И молоко ваше, милый друг, прокисло, но только мы это держим в страшном секрете. А пирогов она уже сто лет не стряпала, наверняка беспокоится за свою фигуру. Кака, хоть бы ты ее вразумил, не дело же на ближних отыгрываться!

Акакий Игоревич, то есть Кака, как его с любовью называли родственники, сурово набычил брови и задергал кадыком.