Хозяйка нудистского клуба

– Танечка, кофе нам в кабинет! – успел крикнуть Акакий горничной и поспешил за суровой дамой.

Агафья Эдуардовна, зайдя в кабинет, сразу же начала выволочку:

– Скажи мне, Акакий, кто сказал твоим девицам, что я буду платить им, как Стивену Сигалу?

– А что, меньше? – наивно вытаращился Акакий.

– Да как ты?.. Вот что, – запыхтела Агафья, – я, конечно, еще не вижу результатов расследования, но верю. Верю, что вы что-то там раскроете...

Акакий, не дослушав ее до конца, порозовел от удовольствия – у них с Клавдией уже появилась репутация неплохих сыщиков!

– А потому вычту зарплату этим девицам из вашего вознаграждения, – обрадовала Агафья продолжением.

– Слушайте, Агафья Эдуардовна, а какого лешего вы их вообще держите? – мгновенно переменился Кака. – Гоните их в шею! Я ведь чего их к вам приволок – думал, у вас денег не мерено. И вообще, у меня столько дел...

Однако по делам он не торопился – Танечка все еще не принесла кофе. Акакий Игоревич устало опустился в огромное кожаное кресло, и вдруг глаза его сверкнули:

– Кстати, а что вы делали в то время, когда в клубе совершилось убийство?

У Агафьи перехватило дыхание – такого поворота она от Акакия не ждала.

– То есть как что? – растерялась пожилая леди. – Я... У меня был парикмахер, и еще я делала маникюр...

– А свидетели есть? – наседал Акакий, упрямо ожидая кофе.

– Н-ну... какие ж свидетели... Ах, так ведь – парикмахер же и маникюрша. Акакий! Ты мне тут из себя не корчи этого... Джона Леннона!

– Шерлока Холмса, – поправил Акакий, с надеждой поглядывая на дверь.

– Неважно! Ступай давай, нюхай, бери след, ищи наконец киллера! И чем скорее... – Неожиданно взгляд дамы потеплел. – Кака, давай договоримся: если именно ты находишь преступника, то часть гонорара я выдам тебе лично, в обход Клавдиных рук. И ничегошеньки ей не скажу...

После ее слов Акакий Игоревич даже кофе ждать не стал – мячиком подскочил с кресла и уже возле самой двери обернулся:

– Запомните, Агафья Эдуардовна, это не я предложил! – И выскочил за дверь.

Акакий направился прямиком к Андрею Николаевичу Шведову, в третий номер. Если бы того не оказалось на месте, он бы постучал в девятый номер, к его пивному собутыльнику. В любом случае откладывать собеседование с северянами детектив не собирался.

В девятый номер идти не пришлось – Андрей Шведов вместе со своим другом Виктором Пусовым валялись перед телевизором в компании с кучей пивных бутылок и увлеченно резались в дурака. Незваному гостю они открыли, но тут же уселись играть дальше.

Акакий некоторое время молчаливо подбирал слова – уж больно внушительных размеров были свидетели, потом стал наблюдать за игрой и не выдержал:

– Ну куда ты червями-то бьешь? Козыри же буби! А ты куда смотришь? Смотри, он же червями шпарит!

– Кто тебя за язык-то тянет? – вскочил Шведов, который мухлевал с совершенно честными глазами и в который раз оставлял Пусова в дураках.

Друг был оскорблен, получив удар в самое сердце. Сначала он страшно запыхтел, потом как-то захрюкал, угрожающе выдвинул нижнюю челюсть вперед и стал закатывать рукава:

– Это ты чего, Андрюха, это ты... Ах ты зараза! Меня надуть решил? Да я тебя... – вскинулся друг Витя и швырнул карты в лицо сотоварищу.

– Ты в меня шестеркой пик кинул? За что? – отфыркивался тот. – Игра называется «дурак», вот и не будь дураком. Смотри, чего даешь!

– Значит, я дурак, по-твоему?!

– И уже двенадцать раз!

– Да ты сам-то... – Дальше последовала ненормативная лексика.

Акакий решил хоть как-то примирить друзей.

– Как вам не стыдно! – с глубоким укором произнес он. – Играть не умеете, а еще...

– А ты кто такой вообще? – соединились в дружном порыве Шведов и Пусов. – Ты че приперся? Чего надо? Тя че, звали сюда, да? Не, притащился он, судья хренов!

И они оба уже уперли руки в бока, и уже угрожающе сдвинули брови, и даже стали медленно, но решительно продвигаться по направлению к щуплому Акакию.

– Друзья! – широко распахнул руки Акакий, призывая к братству, дружбе и единству. – Друзья мои!

Первый удар он принял, широко распахнув объятия. Но потом так взвыл, что мгновенно привел в чувство зарвавшихся северян.

– А-а-а-а! Частного детектива би-и-и-ить?! Когда он при исполнени-и-и-и-и?! Статья тридцать седьмая, часть третья, пункт второй – срок лишения до пятнадцати лет! С отбыванием в колонии строгого режима!

Друзья-картежники, видимо, такой статьи не знали, потому что рванули к потерпевшему и прямо-таки на руках водрузили его на кровать.

– Слышь, мужик... Да не ори ты! Ну какая статья? Да сорвалось просто... – наперебой стали успокаивать его Шведов и Пусов. Причем Пусов старался больше, хотя бил Шведов. – Давай мы тебе пивка, а? Да закрой ты рот! Андрюха, заливай ему рот пивом, чтоб не орал!

Акакий рот закрыл, но руку от ушибленной челюсти не убрал. Пусть подозреваемые видят и мучаются.

– Слышь, мужик, может, тебе денег? – сочувственно спросил Пусов.

– Я взяток не беру, – с трудом отказался Акакий.