Хозяйка нудистского клуба

– А девка-то, похоже, ни сном ни духом... – пробубнила себе под нос Клавдия. И зычно скомандовала: – Кака, подъем! Поедем Карину за яд благодарить.

Спросонья Акакий Игоревич ничего не понял, но послушно стал натягивать штаны и толкать руки в рукава своей выходной фланелевой рубашки.

– Нет, Кака, сегодня форма парадная – пиджак и белая рубашка, дабы не позорить нашу доблестную милицию, – помотала головой жена и вытянула из шкафа старенький, засаленный пиджачок.

Через час делегация из строгих, нахмуренных лиц уже топталась возле двери Карины.

Карина, завидев Клавдию, удивилась страшно:

– А че эт вы не того... не помолодели? Вы даже еще страшней сделались, вон какие круги под глазами.

– Так это потому, что я с того света, – легко объяснила Клавдия.

– Да ну на фиг! – не поверила девица. – С того света никого не отпускают, дед сколько бабушку звал, ан нет, не получается.

– Потому что у твоего дедушки руки не из того места растут, – грубо оборвала девчонку Клавдия.

– Язык, Клавочка, язык, – любезно поправил жену Акакий. – Он же языком звал.

Клавдия кивнула и тут же представила:

– Познакомьтесь – майор милиции, капитан Акакий Игоревич Распузон!

Акакий так и не сообразил, кто же он – майор или капитан, но ни то, ни другое ему не понравилось. Могла бы родная супруга и полковником его представить...

– Итак, Карина, снимаем маски, – строго сообщила Клавдия и решительно прошла в комнату. – Проходите, господа, усаживайтесь, будем записывать показания подозреваемой.

– Не... я че-т не поняла... – все больше таращила глаза девчонка. – А че, вы мне не деньги, что ль, принесли? Я вам настойку, что ль, так, даром подарила? Жор, мне сказали, что ты мно-о-о-го тыщ дашь за молодильный... как его... эликсир.

– Вот про настойку мы и поговорим, – недобро улыбнулась Клавдия и достала бутылочку. – Здесь был яд. Экспертиза показала. Кто-то решительно хотел отправить меня на тот свет. И я серьезно подозреваю, что ты.

– А че эт я-то? – возмутилась девчонка. – Чуть что сразу я!

– Ха! – не выдержал даже Жора. – А кто склянку Клавдии Сидрне всучил? И еще она, главно, деньги за нее ждет! Сама отравы тараканьей насыпала, и подавайте ей денюжку!

– Кака-а-а-ая отра-а-ава? – испугалась Карина, но до последнего держала марку. – Че ты го-о-о-онишь? Это насто-о-о-ойка, чтоб рожа молодела! Отра-а-ава...

– Да вам же говорят – проводили экспертизу, – старательно играл роль то ли майора, то ли капитана Акакий Игоревич. – Значит, вы утверждаете, что сами составляли эликсир и все ингредиенты были вложены вами собственноручно?

Девчонка на минуту задумалась.

– За вранье – статья, – быстренько проговорил Акакий.

У Карины нервно задергался глаз и задрожали руки.

– Кто тебе ее дал, ту настойку? – спросила Клавдия строго.

– Не, а чо вы все на меня-то? Мне ее дед дал. – Девчонка наконец поняла, чего от нее хотят. – Между прочим, после смерти бабушки он теперь сам с настойками возится!

Клавдия переглянулась с Акакием и Жорой.

– Ну я так и думала...

– А дедушку как зовут? Не Адам ли Васильевич? – спросил майор-капитан Распузон.

– Ну! А че? Вы его знаете?

Клавдия аккуратно завернула склянку в носовой платок и передала Жоре:

– Сохрани, потом Ане передадим... А теперь, девонька, рассказывай все про своего деда.

– Не, ну, Клавдия Сидрна, она ж родня получается. А если родня, то может ничего про деда не говорить, я по телеку смотрел, – некстати встрял Жора.

– Может, – согласилась Клавдия. – Но тут понимаешь, какое дело... Меня отравить хотели, а пузырек я из рук самой Карины получала, так что придется ее брать под стражу.

– Да ну на-а-а-а фиг! – взорвалась любящая внучка. – Чего эт меня? Дед там чего-то намешал, пусть и выкручивается!

И Карина стала рассказывать. Из ее рассказа, напичканного «ну на фиг», «типа», «прикольно» и «че ты гонишь», оперативная группа поняла следующее.

У бабушки Карины было три страсти – это ее собственная красота, мужчины и травы. В последних она очень хорошо разбиралась, и это даже приносило ей немалый доход. У дедушки страсть была только одна – бабушка. Он ее любил, ревновал страшно и каждую субботу устраивал ей скандалы. За день до смерти бабушки Карина поссорилась с друзьями, пришла домой рано как никогда и бухнулась в своей комнате на кровать, чтобы вдоволь нареветься. Однако с рыданиями не сложилось – у бабули с дедулей опять начался скандал. Старики не думали, что внучка в такое раннее время находится дома, поэтому ничуть себя не сдерживали. Дед в тот раз кричал как-то особенно визгливо, и Карина слышала каждое слово.

– Ты на кого опять заглядываешься, старая кляча? Ты посмотри на себя! Это же позор природе!

– Ой, Адамчик, не кричи так, – спокойно отвечала престарелая красавица. – Я на себя каждый день смотрю, и мне нравится. А вот ты... Для тебя ли такая вишенка, как я? Был бы ты красавец, как вон у Каринки знакомый, или ума бы тебе бог дал... Так ведь ни того, ни другого! И как я тебя терплю? Тебе пора что-то с собой делать.

– Так сделай! – верещал дед. – Сама пьет какую-то заразу, хорошеет на моих харчах, а я зачах уже, как лопух у дороги!