Хозяйка огня (СИ)

4047.01.03. Я не поверила в то, что на верху ничего нет и там опасно. Мне нужно было видеть это. Всё, что я помнила о двадцатом веке, не отождествляя себя с ним, противоречило словам Рассела. Но он показал мне, выведя ночью на поверхность. Огромный бетонный блок сначала опустился до уровня ног, а потом снова поднялся, доставляя нас на открытый воздух. Рассел дал мне дыхательную маску. Ветра, как ни странно для такой высоты, не было. Я стояла на плоской круглой бетонной плите и смотрела на звёзды, которые казались гораздо ярче и ближе чем раньше. Рассел объяснил, что из-за истончения атмосферы свет практически беспрепятственно падает на поверхность. Мне было не по себе, но ещё больше я огорчилась, когда в предрассветном сумраке увидела безжизненную пустыню на востоке, испещрённую кратерами от вулканических бомб, залитую лавовыми потоками. Находиться под открытым небом становилось небезопасно и с первыми лучами Солнца мы вновь скрылись под землёй.

4047.01.06. Рассел показал мне архивы. Прочитав дневник, я поняла, в какое время родилась и как прожила юность. Затем я ознакомилась с историей, которую пропустила, пока лежала в «гробу». Два тысячелетия – огромный срок. Мне потребовалось два месяца, чтобы понять, что же случилось с нашей страной и планетой. Мне…

4047.01.25. Не знаю с чего начать, хочу, но не знаю. Возможно, нужно сказать, что сейчас последний день месяца. Ах, да. Он добр ко мне, Рассел добр. И часто заходит сам, хотя может послать электронно-механического друга или подчинённого, чтобы доставить мне продукты. Кстати, тут проблемы с ними. Мне, как неприспособленной генетически и технически, требуется особая пища, хотя в двадцатом веке – это назвали бы детским питанием. И можно забыть про хлеб или молоко, теперь я питаюсь смесями и чем-то похожим на фрукты. Однажды Рассел принёс мне настоящий помидор из оранжереи, но он оказался ещё зелёным. Современные люди никогда не видели спелых фруктов или овощей, но как-то выжили, изменив рацион.

Рассел нравится мне, не могу считать это чем-то большим. Но мне кажется, что он хочет так считать. Нужно быть к нему мягче, ведь это он нашёл меня там, на глубине. Раньше мысль об этом меня пугала, но теперь нет. Я, наконец, понимаю, что должна сделать. Это место, оно не для меня. Тут одиноко среди чужих людей, уже совсем других.

Дальше записано много беспорядочных мыслей, кое-где они вычеркнуты.