Хозяйка приюта магических существ

– А булочки разве ненормальная еда? – встрепенулся дракончик. – Булочки – отличная еда.

– Булочка – это десерт. Это стоит есть после основного блюда, например, мяса с картофелем. Или рыбы, или супа.

– Человек, что такое суп?

– Это жидкость, в которой плавают твердые продукты.

Дракончик скривился и сказал:

– Мой человек, не надо супа. Что угодно, но только не эту жидкость.

Я не сдержала вздоха: уж слишком легко представила, почему этот ребенок, который совсем не капризничал, мог ненавидеть суп.

– Мясо? Рыбу? Птицу? – поинтересовалась я, едва успев подставить под капнувшую изо рта дракона слюнку салфетку. Скатерть-то на столе новая, чистая, еще возмутятся, что заляпали.

– А оно вкусное? Я не знаю, человек, я хочу все, что вкусное! Очень хочу! Но я боюсь, что мне может что-то не понравиться. И что тогда делать? – растерялся дракончик. – Мой человек, ты же умная, расскажи!

– Мы можем заказать разные блюда и дать тебе попробовать, а ты выберешь то, что тебе больше понравится, – предложил Хэй, заслужив мой благодарный взгляд.

 Я тоже об этом подумала, но Хэй— не мой подчиненный, командовать, что ему есть и чем делиться, я не могла. А поступать так с Элис не позволяла совесть. Потому я думала заказать два разных блюда – для себя и для дракончика. И Элис тоже радостно поддержала дракончика.

Как только нам принесли еду, Хэй тут же подтолкнул свою тарелку поближе к дракончику:

– Ну, пробуй, смелее.

– А если я возьму слишком большой кусок, и ты не наешься? – подозрительно уточнил дракончик.

– Тогда я закажу себе еще одну порцию, – ответил Хэй.

В отличие от Элис, которая не скрывала умиления и почти что детского восторга, Хэй вел себя по отношению к дракончику более сдержанно. Но до конца свою заботу скрыть не мог. Из всех блюд дракончик остановился на рыбе, выражая бурный восторг.

И если Хэй с дракончиком целиком были заняты пищей, то мы с Элис увлеклись разговором, невольно перейдя на обсуждение одного весьма очаровательного и бойкого ребенка.

– Госпожа Лиссандра, химера у вас совсем маленькая, да? – тепло улыбнулась Элис. – Такой непосредственный и такой милый. Представляете, плюнуть предложил. Понимаю, что не помогло бы, но все равно приятно!

– Помогло бы, – я не сдержала смешка. – Когда на нас напали, он так плюнул, что оглушил всех нападавших и разрушил парочку построек на рынке. Пришлось соврать охране.

– Соврать? – дракончик растерянно поднял мордашку от пустой тарелки. – Ты соврала, человек?

Ответить я ничего не успела, потому что подавальщица шустро забрала пустую тарелку, сменив ее на ароматную булочку и ягодный чай для дракончика. Тот подтянул к себе булочку, но так и не откусил ни кусочка.

– Мо-о-о-ой человек! – У дракончика неожиданно полились слезы и закапали прямо на десерт: булочку с корицей. – Мо-о-о-ой человек, я не хочу-у-у-у.

– Ты не хочешь булочку? – удивилась я. – Так зачем плакать? Не ешь.

– Булочку я хочу, но я не хочу-у-у звать тебя мудако-о-ом, – еще сильнее заплакал этот ребенок, привлекая к нашему столику внимание немногочисленных посетителей в таверне. – Мо-о-ой человек, ты соврала-а-а-а. И охрану ты обманула-а-а! Мой человек, ты мудак, но я не хочу звать тебя мудако-о-о-о-ом!

И дракончик, оттолкнув булочку, лег прямо на стол, закрыл мордочку лапами  и зарыдал на весь зал.

– Заканчивайте без нас, – вздохнула я, подхватила дракончика на руки и потащила его из таверны прочь на задний дворик. Я планировала провести, скажем так, воспитательную работу после ужина, но, видимо, придется начать заранее.

На улице было чуть прохладно, и, судя по росе, недавно шел дождь – и когда только успел. Кто-то из слуг сновал около яблони. Мне нужно было еще более тихое место, поэтому я вышла за забор и пошла в сторону озера.

– Мой человек, ты куда меня несешь? – спросил ребенок, все еще отчаянно шмыгая носом, но уже не плача.

– К озеру, – ответила я.

– А что такое озеро?

– Это яма, заполненная водой. Посмотри вперед, – сказала я, аккуратно идя прямо по тропинке.

– Красиво, – сказал дракончик. – А зачем ты меня несешь к озеру?

– Поговорить. Спросить.

– Ты? Хочешь у меня спросить что-то? – Ребенок окончательно прекратил лить слезы и смотрел на меня изумленно.

– Конечно. Почему ты назвал меня мудаком, например.

– Но… ты же… соврала? – неуверенно сказал дракончик.

– Но разве я соврала тебе? – спросила я, подходя к тропинке, которая резко уходила вниз. Ну, раз протоптана, то, скорее всего, здесь безопасно.

– Нет.

– Тогда почему ты хочешь меня так называть?

– Я не хочу. Я все понял, мой человек. Пожалуйста? – робко добавил дракончик в конце.

– Тут следовало сказать «извини». Если ты знаешь, что поступил неправильно и чувствуешь вину и неудобство, то нужно говорить это слово.

– Хорошо, мой человек, извини меня, – сказал дракончик. И, несмотря на то, что тон его был ровным, я чувствовала, что он говорит искренне. Уж слишком грустным казался.