Хозяйка Рима

— Ну что ж, — задумчиво произнесла императрица, — у меня есть сестра и две кузины, которые не разговаривали со мной почти два десятка лет. Видишь ли, мне уже случалось вмешиваться в дела императора, и мои родственницы всякий раз выражали свое неодобрение. Сейчас самое время заняться починкой заборов. После чего я удалюсь на свою виллу в Байи, где проживу до глубокой старости, — императрица наклонила голову. — А ты, моя дорогая?

Я пожала плечами.

— Арий еще тот мечтатель. Утверждает, что хотел бы жить на высокой горе и быть садовником.

— О, какая идиллия! А он разбирается в этом деле?

— По словам Флавии, он загубил почти все ее виноградники.

— Возможно, со временем он приобретет опыт. А ты, чего хотелось бы тебе самой?

— Мне достаточно Ария, будь он гладиатор или садовник.

— А как же твой несносный сын? Будет ли ему хватать сельской жизни?

— Возможно, он получит несколько братьев и сестер, из которых вымуштрует свой собственный легион.

— Скажи, ты уже носишь под сердцем ребенка?

Я улыбнулась.

— Отлично. Тогда вырасти его здоровым. Что касается юного Верцингеторикса, — императрица на минуту задумалась. — Думаю, в один прекрасный день он будет командовать настоящим легионом, если только Несс не ошибся со своим гороскопом. У твоего сына есть определенный талант. И если, когда он вырастет, ему захочется найти ему применение, Рим примет его с распростертыми объятиями. Боюсь только, что под другим именем. Так что, возможно, юного Варвара мы видели сегодня в последний раз. Что касается Верцингеторикса, то я не вполне уверена.

Императрица вздрогнула.

Может, мне стоит встать на защиту своего сына? Или лучше не стоит? Я пожала плечами.

Императрица достала стопку запечатанных писем и принялась их перечитывать.

— Бумаги, дарующие свободу тебе, Арию и этому твоему несносному сыну. Разрешение отплыть в Гибралтар, а оттуда в Британию. Немного денег, чтобы начать новую жизнь. Годовое пособие, выплачиваемое анонимно в первый день каждого года. Сумма заранее передается на хранение губернатору Лондиния, который не станет задавать вопросы тому, кто придет за этими деньгами, — императрица через стол подтолкнула ко мне письма. — Твое вознаграждение.

Я взяла в руки собственное будущее.

— Мы его заслужили.

— Особенно ты, — императрица поднялась и начала один за другим снимать с пальцев и шеи изумруды. — О, как мне надоел зеленый цвет! — пояснила она. — Думаю, я подарю все свои изумруды сестре и кузинам. Но сначала выбери себе то, что понравится.

Мой выбор пал на широкую диадему, которая купит нам в Британии домик, а может, даже целую гору.

— До отъезда тебе понадобятся новые платья, — продолжала императрица, выходя из-за стола. — Кровь больше не в моде. Я пришлю тебе кое-что из моих собственных нарядов. Думаю, они будут тебе в пору, ведь мы с тобой примерно одного роста и сложения.

Сказать по правде, у нас с ней было немало общего. Рост, сложение, длинные темные волосы. Домициан когда-то любил ее, а потом возненавидел и положил к себе в постель Юлию, которая была совершенно на нее не похожа. После ее смерти он взял в любовницы меня, потому что с Юлией у меня не было ничего общего, что в свою очередь означало, что я больше походила на императрицу, нежели на Юлию. Но был ли кто-то, кто походил бы на Юлию?

— Почему ты помогаешь мне, домина? — спросила я. — Это все из-за Юлии?

— Это тебя не касается, — возразила императрица. — Впрочем, да. Признаюсь честно, я вздохнула с облегчением, когда Домициан положил к себе в постель другую. Мне не надо объяснять тебе, почему. Вздохнула с таким великим облегчением, что бросила Юлию на съедение волкам.

— Наверно, даже волки не столь жестоки, как Домициан.

— Верно, — невозмутимо согласилась императрица. — Но к тому времени я уже слегка лишилась рассудка. Как и ты, в какой-то момент. С Юлией произошло то же самое. Как бы то ни было, мы все трое сражались за себя, как могли.

— Кто-то больше, кто-то меньше, — сказала я.

Императрица рассмеялась. И мне показалось, будто в этой комнате также послышался смех Юлии.

— А теперь я хотела бы задать тебе один вопрос, — императрица пристально посмотрела на меня. — Ты говорила Домициану, что он обыкновенный человек, как и все?

— Да.

— Хотела бы я видеть его лицо в эту минуту, — императрица шагнула мне навстречу и на мгновение коснулась щекой моей щеки. Я улыбнулась, хотя ее прикосновение и заставило меня вздрогнуть. Меня, как и Юлию, называли хозяйкой Рима, но люди ошибались. Потому что хозяйка Рима стояла передо мной, во плоти и крови, женщина с железной волей, которая внешне чем-то напоминала меня.

— Удачи тебе, Тея, — сказала императрица.

Удачи тебе, Тея, эхом отозвался голос Юлии. А потом мы все трое расстались.