Хозяйка розового замка

— Сюзанна, давайте поговорим об этом после. Мне уже пора выезжать.

Это спокойствие, скрывающее, несомненно, нетерпение и спешку, меня больше всего задевало. И, разумеется, я, уже немного знавшая герцога, не могла не замечать, что его очень тяготит мое присутствие. Он был бы очень рад, если бы я действительно уехала.

— Так вы меня не возьмете? — спросила я даже слегка угрожающе.

Он ответил решительно:

— Нет. Об этом не может быть речи.

— Отлично! Я буду вести себя таким же образом!

Наступило тягостное молчание. Он шагнул ко мне, его рука коснулась моего плеча, но я так быстро отступила в сторону, что он больше не повторил своей попытки.

— Будет лучше, Сюзанна, если вы сейчас же отправитесь в Белые Липы.

Я ничего не ответила, дав себе слово, что не буду ни удерживать его, ни разговаривать с ним. Он вышел. Я обернулась, в бешенстве посмотрела ему вслед. Что же все-таки происходит, черт побери?

Какое-то время я прислушивалась к тому, что происходило во дворе дома. Мне стало ясно, что Александр поехал не в карете, а верхом. Экипаж остался здесь возле отеля…

Мне было и больно, и обидно. Обида удваивалась еще и от того, что он совершенно со мной не считался. Он предоставлял мне свободу предполагать что угодно, вплоть до измены. Действительно, если мужчине всего тридцать шесть лет, если еще к тому же он обладает таким страстным темпераментом, то для кого же он может так элегантно одеваться, как не для женщины? Кроме того, он не желал брать меня с собой. Это еще более укрепляло меня в моем предположении.

Пожалуй, в любом другом случае я бы просто замкнулась в своей обиде и ничего бы не предприняла. Если он меня не любит — прекрасно, пусть отправляется к другой! Дух соперничества был мне чужд. Я никогда не любила сражаться за чье-либо сердце. Но Александр… Это совсем другой случай, такой, какого еще не было в моей жизни. Никого я не любила так, как своего мужа. Потерять его… о, это означало бы потерять абсолютно все. Что с того, что он все свое имущество перевел на меня? Если уйдет он сам, я не смогу жить дальше. Это будет так, как если бы из меня ушла вся кровь. Как тогда жить?

Я прошлась по комнате, совершенно не зная, что делать. Выход уже вырисовывался в моем воображении, но я еще не до конца решилась. Александр не хотел брать меня с собой… Даже сказал, чтобы я уезжала. Нет, этого я не сделаю. Я поступлю иначе. Я не могу отдать его так просто, без борьбы. Он слишком много значит для меня. Я ведь люблю его.

Я позвонила. На зов явилась горничная.

— Эжени, — сказала я, — мне немедленно нужно мое вечернее платье. Готовьте щипцы для волос. И прикажите закладывать карету.

— Мадам уезжает?

— О, совсем недалеко. Я еду в театр.

Через полчаса я видела себя в зеркале — высокую, стройную, очень красивую. Настоящую знатную даму. На мне было открытое вечернее платье, совсем недавно сшитое из атласа, на первый взгляд, совсем белоснежного, но при малейшем движении его складки сияли розовыми, перламутровыми или серебристыми отблесками. Корсаж заткан серебряными нитями, узкая основная юбка подернута, как облаком, легкой юбкой из прозрачного серебристого муслина. Волосы убраны белыми розами. Я подумала, что хорошо выгляжу даже для того, чтобы посетить Оперу в Париже, а о Ренне и говорить нечего.

Когда карета остановилась на театральной площади и кучер помог мне выйти, я с облегчением поняла, что нисколько не опоздала. До начала представления оставалось еще по меньшей мере четверть часа. Было очень много карет, преимущественно принадлежавших республиканцам. А еще я заметила необычное скопище военных вокруг театра. Солдаты почти оцепили площадь. Впрочем, я была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать внимание еще и на это.

Поднимаясь по ступенькам, я не сразу заметила, как соскользнул с моих плеч прозрачный шелковый шарф, и остановилась, чтобы поднять его, но тут от группы военных, стоящих у входа, отделился какой-то офицер, быстрым шагом приблизился ко мне и поднял шарф.

— Рад был служить вам, мадам.

Я окинула его внимательным взглядом. Это был республиканский офицер в чине лейтенанта, во всем блеске своей формы и эполет, молодой, достаточно привлекательный. На вид ему было, пожалуй, лет тридцать. Я мстительно подумала, что если вдруг Александр действительно проводит время в театре с другой женщиной, то и мне не мешает показать ему, что я тоже нравлюсь другим мужчинам.

— Сударь, как было бы приятно, если бы вы оказали мне еще одну услугу.

— Все, что вы ни пожелаете, мадам, — ответил он любезно, явно заинтересованный и мною, и моим приветливым тоном.

— Сударь, я здесь впервые. Мое имя Сюзанна дю Шатлэ. Я разминулась со своим мужем и была бы очень вам благодарна, если бы вы помогли мне найти его.

Гримаса пробежала по лицу молодого офицера при упоминании о муже, но отступать ему было некуда.

— С удовольствием, мадам. Я не знаком с вашим мужем, но, кажется, немного слышал о нем.

— С кем имею честь говорить, сударь?

— Я Роже Вален, мадам, лейтенант. Весь к вашим услугам.