Хозяйка сердца звёздного капитана

Лодка остановилась на песке у самой кромки оазиса, как будто пустыне-степь была водой, а пестрый остров с горой — сушей.

Я пожала плечами и последовала за остальными. Едва ноги коснулись мягкой ярко-зелёной травы, я почувствовала уверенность — шлем можно убирать. Остальные тоже так решили и с радостью избавлялись от защиты. Всем хотелось вдохнуть воздух полной грудью, тем более вдыхать было что...

Над оазисом витал какой-то особенный запах: аромат скошенной травы, дождя и земляники. Хотя ни чего этого в окрестностях не наблюдалось. Впереди ветерок трепал тонкие ветки и листья деревьев в редкой роще, за ней высилась гора с водопадом. И всё. Ни туч, ни сенокоса, ни земляники.

— Мам, смотри, они вообще не боятся! Дай печенье, я их угощу.

Я обернулась на голос сына и обалдела: на голове, плече и руке Платона восседали три маленькие птицы — яркие, с длинными пестрыми хвостами, изогнутыми клювами и глазами-бусинами.

— Нельзя, сынок. Мы же не знаем, что они едят, вдруг им вредно печенье?

Я подошла ближе, чтобы погладить синюю голову сидящей на плече Тошки птицы, но та попыталась клюнуть меня в палец, и я еле успела одернуть руку. Ясно. Свое расположение местная живность готова дарить только ребенку

— Пообедаем и пройдём рощу, у подножья разобьем лагерь, а подниматься на гору будем уже утром, — выдала план дара Доада.

Даурианцы уже убрали лодку и обустраивали место для привала, а я поспешила заняться готовкой. По негласному правилу, главной по кухне в отряде была я. Меню составляла в уме заранее, поэтому сразу включила собранную кухню и принялась доставать из продовольственного рюкзака продукты.

— Чувствуешь? — Ра оказался рядом и сунул руку в рюкзак, делая вид, что мне помогает, а сам погладил мою ладонь.

— Конечно, чувствую, что за вопрос? Я всегда очень чутко чувствую твои прикосновения, — ответила тихо, про себя удивляясь странному поведению капитана.

Нет, не тому, что он ко мне прикасался — он так постоянно делает. Но никогда раньше Ра таких глупых вопросов не задавал. Это наталкивало на подозрение, что мой дар спрашивает о чём-то другом. Я на всякий случай быстро кинула взгляд по сторонам — все вели себя как обычно, включая Тошку, который смеясь носился по траве в сопровождении уже целой стаи птичек.

Или Ра про аромат?

— Прилив энергии в каналы чувствуешь? — Ох, ну точно! Он не про руку свою говорил. — От горы фонит так, что я будто захмелел.

Глянула на него и поразилась блестящим шальным глазам. Прислушалась к себе — тишина. Абсолютно никакой эйфории.

— Нет, всё как обычно, — расстроилась, что не попала под воздействие местной атмосферы.

— Значит, это только те, кто полностью раскрыл каналы, ощущает. Но ничего, почувствуешь немного позже. Или на горе. Там точно, — успокоил капитан и поцеловал меня в висок.

С этого момента я стала постоянно прислушиваться к себе. Варила суп — ничего! За обедом

— никаких изменений. Шли через рощу — чётко увидела, как штырит даурианцев. Они выглядели как будто правда приняли на грудь: смеялись, пихались, как дети, потом песню на своём гыр-гыр затянули. У Ра очень красивый голос, я прям заслушалась.

Но у меня — ни-че-го! Трезва, как стеклышко, никаких изменений в ощущениях. Это начало меня конкретно тревожить: может, на мне пора поставить крест? Может, я совсем никчемная? Но я хочу быть сильной! Отчаянно хочу стать такой, как Ра и Платон! Хочу быть достойной и значимой личностью!

Эти желания и мысли так захватили, что когда деревья расступились и впереди показался искрящийся в лучах заката поток воды, меня изрядно потряхивало, а внутри все зудело от желания скорее стать такой как все. Полноценной. Я сорвалась с места и, обгоняя остальных, помчалась к воде. На раздавшиеся за спиной окрики внимания не обращала. Летела, как ветер, и даже рюкзак за спиной не был помехой. Зачем? Куда? Чем мне этот забег поможет?

В ушах свистел ветер. Меня будто магнитом тянуло к воде, и я не могла этому притяжению сопротивляться. В тот момент я действовала на чистом инстинкте.

Внезапно на талию легли крепкие руки, и я пришла в себя — Ра я ни с кем не перепутаю. Его прикосновения всегда действуют на меня одинаково впечатляюще: по телу разливается тепло и сердце ёкает.

Капитан поднял меня, прижал спиной к своей груди, и его тяжёлое дыхание защекотало кончик моего уха — дар как будто запыхался. Долго бежал? Прислушалась, огляделась — водопад грохотал совсем рядом, перед глазами. Посмотрела вниз — ничего себе!

Оказывается, я уже вошла в воду по колено!

— Вот и тебя догнал энергетический приход, ты бежала с нечеловеческой скоростью, — прошептал мне в волосы Ра, вытаскивая на берег.

Но нет, пожалуй, это было не то, что ощутили даурианцы. Я не испытывала эйфории, лёгкости и счастья. Мне не хотелось петь. Мне хотелось двигаться к цели. Свое состояние я бы назвала одержимостью.

— Ра, мне надо вон туда, — я махнула рукой на водопад и взмолилась, — очень надо, прямо сейчас, а не завтра! Мне кажется, если я туда немедленно не попаду, то сойду с ума.