Хозяйка Севера

Наверное поэтому он, улучив момент, резко поменял нас местами: удерживая меня прижатой к своему сильному телу, он просто перекатился на спину, а я оказалась наверху — в позе наездницы.

То есть, в тот момент я ещё была просто наверху... но вот Герман, приподняв меня за бёдра, скользнул внутрь моего тела на всю свою длину. Я замерла, первые несколько минут просто привыкая к чувству непередаваемой наполненности... и только затем на самом деле превратилась в наездницу, которую тут же пустили галоп.

Поначалу, из-за смены позиции и внушительных размеров Германа, моё внимание было полностью поглощено скачке, но как только я немного попривыкла, Герман ухватил меня за волосы, и не сбавляя темпа, притянул мою голову к себе.

— Поцелуй меня в шею, Наташ, — приказал Герман. — Поцелуй. Крепко.

Я потянулась губами к подставленной им шее, чтобы лизнуть или чтобы поцеловать, но крепкая рука Германа с силой прижала мою голову к его шее.

— А теперь кусай! — неожиданно грозно рявкнул Герман, начиная резко убыстряться. Я же, чувствуя, что его толчки теперь приносят мне не только удовольствие, но и оттенок боли, со страха вцепилась в него зубами... и в этот самый момент Герман излился внутрь моего тела.

— Молодец, — похвалил меня Левицкий, отпуская мою голову... только затем, чтобы заново впиться губами в мой рот, в то время как его рука, которая ещё недавно удерживала мою голову рядом с его шеей, опустилась вниз — в то место, где мы оставались соединены, и несколькими (можно сказать отточенными) движениями довела и меня до разрядки.

— Уфф... — воскликнула я, падая грудью на лежащего подо мной Германа.

Герман же, отводя рукой взмокшие пряди волос с моего лба, довольно хмыкнул.

— Молодец, малышка. Справилась на отлично.

Мы лежали, сплетенные телами, и тяжело дышали — как после долгой пробежки.

Наконец, Герман выскользнул из моего тела, оставляя после себя странное чувство пустоты.

Поцеловав меня в плечо, он поднялся с кровати и сходил в ванную за полотенцем, с помощью которого он принялся вытирать мои бедра от своего собственного семени.

— Можешь, сегодня никуда не выходить, — поймав мой взгляд, улыбнулся Герман.

— То есть? — не поняла я.

После чего Герман повернулся ко мне боком, демонстрируя слабое красное пятно у себя на шее.

— Ты только что нанесла мне метку, — хмыкнул Герман. — Стая поймет, что ты устала и тебе пока не до представлений.

Деловито вытирая с моего тела свою сперму, он как-то недовольно скривился.

— Всё-таки обидно, что у тебя сейчас нет овуляции, — грустно вздохнул Герман. — Было бы замечательно забеременеть сразу, прямо во время нанесения метки.

И тогда я поняла, что то недовольное выражение на его лице — эта не брезгливость к женщине после секса, а обида на то, что мы не подгадали время.

Герман, явно подслушав сейчас мои мысли, покачал головой и осуждающе протянул.

— Ну какая брезгливость, Наташ, если без тебя не существует и меня самого.

Он потянулся ко мне, чтобы снова легонько чмокнуть меня в губы.

— Хочешь сходить в душ, пока нам будут менять простыни? — поинтересовался Герман, с улыбкой рассматривая, как я заливаюсь краской. Я чувствовала это — как кровь приливает к моим щекам.

— А можно, да? — спросила я осторожно. Герман, прикоснувшись пальцами к своей шее, кивнул.

— Да, теперь, заполучив твою метку, мой волк успокоился. — Герман подмигнул мне. — Хотя это такое себе спокойствие, скажу я тебе: после того, как я узнал, на какие подвиги способна моя девочка, я хочу задвинуть все обязанности Альфы и остаться здесь, с тобой до конца праздника.

— Ты можешь это сделать? — спросила я с надеждой в голосе. Герман, ненадолго задумавшись, покачал головой.

— Прости, малышка. Меня не было целый год... За месяц я кое-что нагнал, но до идеального положения дел в стае ещё далеко.

И Герман действительно вскоре после этого покинул свою спальню.

Я решила дождаться его у себя в комнате.

Для начала я приняла расслабляющую горячую ванну в своей ванной комнате (да, после душа в его ванной, но какое это имеет значение). Я пролежала в своей ванной больше часа, несколько раз подливая себе теплой водички. Можно сказать, расслабилась по самую макушку: и мышцами, и мыслями... да и просто приятно было полежать в воде с добавленной морской солью, с какими-то пахучими еловыми добавками.

Затем, выйдя в одном халате в спальню, я решила поваляться на кровати, но для этого мне пришлось собрать разложенные на ней вещи, которые я приготовила к выходу вместе с Германом.

«И вот как всё поменялось», — хмыкнула я, собирая все вещи в одну кучу. Сил оставаться аккуратной у меня не было.

Правда, в этот самый момент, когда я собирала вещи с кровати, мне вдруг вспомнился тот подслушанный разговор на лестнице, когда две женщины, работающие в этом доме, обсуждали меня и Германа.

Как там выразилась Света: наш Альфа подстраивается под ситуацию...

И ещё одно:когда охотишься, глупо действовать по плану, когда надо действовать по ситуации.