Хозяйка Севера

«Хотя даже если бы я и винила его за действия его обезумевшего зверя — это моё право, в конце концов», — подумала я про себя. — «Я не просила, чтобы из меня делали жену для Альфы; не просила быть подсадной уткой, чтобы поймать одичавшего Германа».

— Поверь, и я об этом тоже не просил, — хмыкнул вдруг Герман.

В этот момент мой поезд, громко пыхнув, медленно тронулся по путям в сторону столицы.... оставляя меня на лесной обочине в окружении оборотней.

Повернув голову, я смотрела вслед набирающему обороты поезду и понимала, что это конец.

Мне теперь не удастся выбраться из Мурманска.

Герман не позволит.

Я тяжело выдохнула … чувствуя, что вместе с воздухом из моего рта вылетает протяжное тихое «ааааа».

— Что... — поняв, что я снова обрела свой голос, я повернула голову в сторону Германа. Он, темный, пугающий, огромный... нависнув, стоял в опасной от меня близости.

— Зачем? — задала я короткий, но правильный вопрос.

Левицкий молча приподнял бровь.

— Если тебе не нравится, что я виню тебя за действия твоего зверя, то зачем ты поступаешь также, как он? — спросила я после минутной паузы.

— Я не поступаю как он, — ощерился Герман, сверкнув золотыми глазами. Да, сейчас его глаза снова стали желтыми — не пугающе черными, но и не серыми — человеческими. Желтыми глазами оборотней.

— Ты вытащил меня из поезда и устроил тут... почти прилюдный стриптиз. Чем это отличается от действий того одичавшего зверя?

— Наверное, тем, — высокомерно фыркнул Герман. — Что ты уже знаешь правила.

Он протянул к моему лицу руку, на которой сейчас снова возникли острые волчьи когти.

— Ты прекрасно знала, что по волчьим законам, ты уже моя законная жена, — рыкнул Герман. — Знала, что я не отпускаю тебя. Знала, что твоё будущее в этих ... и только в этих землях.

— Но...

— Никаких «но», дорогая, — намотав локон моих волос на свой ужасающий размеров коготь, Герман немного отвел руку — так, что мне сталоне комфортно. Ещё не больно, но уже неприятно. — Ты все прекрасно знала, но решила сбежать...

— Я просто уехала.

— Ты сбежала, — сильнее натянул волосы Левицкий. — Ослушалась своего мужа и своего Альфу. Поэтому, я имею полное право наказать тебя.

— Я никогда не признавала тебя своим мужем, — тихо произнесла я, оттянув голову назад.

Да, мне было больно от своих же собственных действий, но я должна была показать Герману, что угроза физической боли меня не остановит. Это был не просто жест моего неповиновения — это была наглядная демонстрация того, что я не остановлюсь.

— Ещё пока не признала, — кивнул Герман, продолжая внимательно меня при этом рассматривать. Рассматривать, как забавную зверушку. — Наташ, зачем ты всё усложняешь, а?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты же знаешь, что я не отпущу тебя, — нарочито спокойно произнес Герман.

— Это спорный вопрос.

— Это даже не вопрос, — ровным тоном ответил Левицкий. — Я не отпущу тебя.

Так и не выпустив мои волосы из своего захвата, он наклонился ко мне.

Мне тогда показалось, что он хочет поцеловать меня, но Герман этого так и не сделал... вместо этого он остановил свои губы в миллиметре от моих.

— Я знаю твои мечты, Наташ, — ухмыльнулся Левицкий. — Я точно знаю, чего ты хочешь от этой жизни.

Его горячее дыхание практически мгновенно согрело мои замерзшие губы.

— Я могу дать тебе всё это, — продолжил меня испытывать Герман. — Могу дать тебе крепкую семью, о которой ты мечтаешь, надежный финансовый тыл … детей, наконец. Всё, что ты пожелаешь...

Он стоял, улыбаясь в мои потеплевшие от его дыхания губы, и ждал... ждал, что я сдамся.

Я чувствовала это... Нет — я откуда-то точно это знала, но всё равно продолжала молчать.

— Наташ, у меня много денег, — добавил Герман после долгой паузы, за которую я так и не издала ни единого звука. — Ты можешь жить ни в чем себе не отказывая.

— А за это ты хочешь, чтобы я продалась тебе? — спросила я, избегая в этот момент его прямого взгляда.

Впрочем, я уже и так видела, что глаза Германа снова поменяли цвет — что сейчас меня буравили в ожидании ответа привычные мне серые человеческие глаза.

И в этом тоже была проблема.

Его черные глаза меня дико испугали.

Золотые — желтые глаза оборотней — сильно нервировали.

Но я уже привыкла к его серым глазам... и потому мне трудно представить их владельца своим врагом.

Нет, я в тот момент хорошо понимала, что Герман для меня именно враг, ведь он хочет лишить меня свободы, хочет навязать мне свою волю, хочет, чтобы я навсегда осталась с ним в Мурманске.

— Хочет? — иронично приподнял бровь Герман. Ему снова было смешно. — Наташа, у тебя нет выбора... никакого выбора, кроме того, который я позволяю тебе иметь.

— То есть выбор без выбора? — уточнила я, думая, что Герман просто не слышит себя сейчас. — Герман, ты понимаешь, что ты говоришь? Ты даешь мне на выбор только один вариант — остаться здесь, с тобой.

— Да, ты в любом случае останешься здесь, со мной, — спокойно повторил мои же слова Герман. — Это не обсуждается.

— Тогда о чем мы сейчас здесь вообще говорим? — истерично воскликнула я.