Хозяйка старой усадьбы (СИ)

Поймав мой вопросительный взгляд, Касьян, пожав плечами пояснил:

- Мина просила.

Ну, раз Мина просила, значит так надо!

 Стоило нам выехать из города, как я поудобнее устроилась на скамье, и почти сразу же задремала под мерное раскачивание кареты. Вымоталась я за эти сутки знатно!

Я не видела, как мы миновали реку, где останавливались на ночлег в прошлый раз, ни деревень, ни даже дорожного трактира, хозяин которого стоя на крыльце своего заведения, долго смотрел в след нашему небольшому обозу.

Проснулась, словно кто-то толкнул в плечо от того, что мы остановились.  Привстала, взглянув на соседнюю лавку, Маруси в карете не было. Отбросив лёгкое покрывало, которым меня, видимо , накрыла моя спутница, и выглянула в оконце.

Мы остановились совсем недалеко от леса, на фоне заходящего солнца его тёмная громадина смотрелось очень неприветливо. Мужчины суетились возле разгорающегося костра, Маруся была рядом с ними. Я сразу успокоилась, вроде всё в порядке.

 Последнее время меня не отпускало чувство надвигающейся беды.  И это было очень странно, ведь дела шли как никогда хорошо! Видимо удача, даруемая мне моими маленькими помощниками, действовала вовсю!

Но в то же время я отдавала себе отчёт, что резкие перемены, происходившие в нашей усадьбе, не смогут долго оставаться незамеченными.

 Ещё месяц назад  многие гадали, кто скупил весь скот на рынке в последний день ярмарки. Тогда нам удалось замести следы, но после сегодняшнего нашего визита у многих точно возникли вопросы, кто я и откуда.

Касьян рассказал мне, что очень скользкий и изворотливый торговец, купивший у нас вчера сразу всю рыбу, долго задавал вопросы, откуда такой деликатес в этих краях. И спрашивал он это не просто так. Припомнил, что небольшие партии такой же рыбы не так давно привозил в город мужик, по описаниям очень смахивающий на Степана. А ещё торгаш сказал, что давеча видел этого самого мужика,  вот только где, вспомнить не смог.  А ведь он может столкнуться с ним хоть завтра!

 Снова этот Степан. Я уже пожалела, что пустила на самотёк его бегство вместе со всем нажитым нечестным трудом добром. Но тогда мне реально было не до него, я в тот момент даже не до конца понимала, как устроен этот мир!

А ведь в городе минимум четверо знают моё настоящее имя и титул. Ведь я подписывала договор с ювелиром, хозяйкой дамской лавки и Агнешкой. В договоре фигурирует и моё имя, и фамилия.  

И если госпожа Нинель или хозяйка аптеки не сразу поймут кто я такая, то для ювелира это не составит никакого труда.

 Ещё кто я такая  знает арасийка Моналия, но ей, как ни странно, я доверяла даже больше, чем той же госпоже Нинель. Было в этой иностранке что-то такое, что я была уверена - она не предаст!

 А открытие чайной точно привлечёт к себе внимание, ведь по договору я лишь арендую у Агнешки помещение, назначив её управляющей. Она  получает фиксированную зарплату, а также процент с продаж и плату за аренду помещения. При первой же проверке  Агнешка предъявит наш договор, и моё инкогнито будет раскрыто.

Даже если этого не случится, через месяц мне нужно будет платить в городской ратуше первый налог с нашего предприятия, и тогда точно станет известно кто настоящая хозяйка чайного бизнеса.

Месяц! У меня есть максимум месяц, чтоб привести дела в порядок. Если за это время папенька не придёт в себя, мне или назначат опекуна, или выдадут замуж. Хрен редки не слаще, тем более опекуном, скорее всего, назначат жениха.

За этот месяц я по возможности собирала информацию о нашем ближайшем соседе, бароне Мерзякине. По рассказам  этот молодящийся старик  был настоящим тираном.  Своей тростью он мог забить до смерти любого слугу, не разбирая, женщина это или ребёнок. Провинившихся в  его поместье принято привязывать к позорному посту, избивая плетьми, и оставляя там без еды и воды, причём в любую погоду. Стоит ли говорить, что выживали единицы.

Ещё одной забавой у Августина Мерзякина были скачки на лошадях.  Особенно он любил направлять своего коня в толпу людей,  топча их копытами.

В виду его садистских наклонностей население поместья быстро сокращалось, и он, не задумываясь, покупал следующую деревню или жену, которые у него тоже долго не жили.

Стоит ли говорить, что попадать в зависимость к этому человеку мне очень не хотелось. А ведь совсем скоро он поймёт, что его обвели вокруг пальца, и не думаю, что он будет рад этому открытию.

Всё это проносилось у меня в голове, пока я сидела у костра в ожидании ужина. Маруся, вместе с Касьяном,  варили кашу.  Возницы в это время подтаскивали охапки травы поближе к лошадям, которых распрягли, но стреноживать и отпускать пастись на незнакомый луг опасались.

Михайло  сосредоточенно всматривался в сторону темнеющего неподалёку леса, словно его тоже что-то беспокоило.

В конце концов поужинав, все отправились спать. Мы с Марусей в карету, мужчины расположились вокруг костра.

 Задёргивая шторку, заметила одинокую фигуру Михайло. Он всё так же сидел у костра, и спать, похоже, не собирался, охраняя нас и наше добро.