Хозяйка Судьба

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что тогда произошло? — спросил он, как если бы просто любопытствуя. Но Норна, как ни странно, даже не насторожилась. Она приняла его вопрос, как должное.

— И много, и мало, — ответила она. — Беда в том, что в огне сгинула наша библиотека. Но нет худа без добра, Карл, как говорят добрые люди в твоих краях. Мне пришлось многому научиться, и я не жалею о потраченном времени. Знание дороже злата, ведь так?

— Так, — кивнул Карл. Картина произошедшего почти сложилась, не хватало всего нескольких деталей.

— Значит, про Мотту ты знала с самого начала… Хотя нет, всего ты не знаешь даже теперь.

— Ну, что мне известно, мы обсуждать не будем, — а вот здесь она была непреклонна, но сама ее непреклонность тоже не мало значила.

«Не знает».

— А тогда тебе пришлось искать записки строителя Марка, — сказал Карл, «понимающе» и почти сочувственно кивнув Норне. — И все отмеченные на чертеже Двери… Не легкий труд…

— Четыреста лет, Карл, — не стала спорить она. — У меня было достаточно времени.

— И Виктора из Майена ты послала в пекло всего лишь, чтобы проверить очередную свою догадку?

— Он был славным любовником, — почудилось это Карлу, или тень воспоминания и в самом деле прошла по ее неподвижному лицу? Впрочем, если такое и случилось, то длилось совсем не долго.

— Значит, ты Елена Майенская? — Судя по голосу, это открытие неприятно удивило Дебору, которая, как и все прочие свидетели разговора, все это время хранила молчание. Но и Норна при словах Деборы неожиданно напряглась, и черные глаза ее буквально впились в лицо принцессы Вольх.

— Вот как… — медленно проговорила она. — Вот как… А я все гадала, что за сила тебя хранит? Но родная кровь… не вода.

— Надеюсь, что ты уже вполне освободилась от ее чар, — в голосе Деборы снова зазвучала сталь. И то сказать, у женщины Карла оказалась гораздо более причудливая родословная, чем он когда-либо мог предположить. Хельшт, Виктор, Норна… И сколько еще найдется в мире людей, чья кровь несет в себе память тысячелетий?

«Не много… но, надеюсь, моей крови в ее жилах все-таки нет».

— Не беспокойся, женщина, — голос Норны был надменен и холоден. — Я убью тебя без сожалений, и твоего зверя тоже. Если, конечно, раньше до тебя не доберутся мои звери. Жаль, если так. Из тебя вышла бы замечательная жертва для Матери Луны, впрочем…

— Не надейся, — высокомерия в принцессе Вольх было сейчас никак не меньше, чем в Норне. — Луна во второй четверти…

Упоминание о луне было Норне очевидным образом неприятно, но она постаралась скрыть возникшее было замешательство за презрительно усмешкой. Однако от правды не скроешься, даже если очень быстро побежишь. Она, как тень, от которой в подлунном мире отделаться нельзя. И правда эта была проста и однозначна, чем слабее луна, тем меньше сил у ее порождений, и у жрицы луны, естественно, тоже. Впрочем, Карл иллюзиями себя не питал. Перед ним был жестокий и сильный враг. При молодой луне или при полной. Под чистым небом или под облачным пологом…

Норна смерила Дебору недобрым взглядом и снова посмотрела на Карла. В этой грозной воительнице не осталось теперь и следа человечности, которая так или иначе присутствовала во всех ее «масках». Даже мгновение назад, она все еще была скорее женщиной, чем чем-то другим, но теперь… Возможно, она и в самом деле была богиней, как полагали ярхи? Или дочерью Луны?

«В лучшем случае, внучкой», — поправил себя Карл, ведь четыреста лет назад она, судя по всему, была молодой и неопытной, а ярхи древняя секта, куда как более древняя, чем история четырех вековой давности.

«Нет, не богиня, — решил он. — И ведь она должна знать, что магия на меня почти не действует».

И в этот момент, как будто исчерпав тему разговора, и не желая длить его более, Лунная Дева положила руку на украшенную рубинами и изумрудами рукоять своего меча. Впрочем, клинок ножен пока не покинул, так что оставалась возможность спросить ее о главном и, возможно, получить ответы, пусть не на все, но на многие тревожившие Карла вопросы. Однако движение Норны имело не только символическое, но и вполне практическое значение. Оно означало, что впервые в своей жизни Карлу предстояло скрестить свой меч с женщиной.