Хозяйка судьбы (СИ)

Виктор обессилено опустился на ковер, прикрыл глаза, тут же проваливаясь в темный омут вселенской усталости. Разговор с ней выпил из него все силы — и без того подорванные. Инире злилась, не доверяла ему, обвиняла, нападала — и имела на это все права. Он действительно не смог защитить ее — и какая разница, что явилось тому причиной? Он мог найти сколько угодно оправданий, но изменить гадкое ощущение в душе не умел. Оставалось только надеяться, что у него будет шанс загладить свою вину — в противном случае оставалось только бежать из страны, потому что гнев Хозяйки Судьбы не имеет срока давности. Наверное, это судьба его рода — быть в опале у правителей Савареши. Пол жизни Виктора ушло на то, чтобы замолить грехи его предков перед короной, вторая половина, очевидно, уйдет на замаливание перед Инире.

Но даже эти тревожные мысли не помешали ему заснуть. Измученный, Виктор проспал до вечера, проснувшись только от хмурого, неодобрительного взгляда высокого воина — тот стоял в проходе, впуская в каюл ледяной ветер и крупинки снега. В его взгляде читалась злость, а еще — задумчивое размышление человека, привыкшего убивать. Пользуясь тем, что его было плохо видно в глубине темного каюла, Виктор нащупал один из камней в остывшем очаге. Пусть к магии он и не способен, но без борьбы не сдастся. Инира, очевидно, сошла с ума, раз шарахается от него и доверяет этому зверю в человеческом обличье.

— Я вижу, что ты не спишь, — наконец, коверкая слова произнес Биринши, когда напряжение между ними стало слишком сильным. — Черный человек. Ты принес зло.

— Если и так, то я меньшее зло, — Виктор, не скрываясь, сел на постели, продолжая сжимать камень в руках. Биринши это заметил, и по его лицу скользнуло презрительное выражение:

— Я не убиваю безоружных, — он вошел в каюл, и они очутились в полной темноте. На улице слышались мужские разговоры, иногда перемежавшиеся женским пением — очевидно, жизнь шла своим чередом.

— Тогда зачем ты пришел? — Виктор встал, не желая смотреть снизу-вверх, но это мало помогло — Биринши был намного выше.

— Запомнить твое лицо, — ответил воин. И было в его словах что-то весомое и неотвратимое, что заставило Виктора против воли вздрогнуть.

Прежде, чем он успел достойно ответить, полог снова отдернулся и вошли женщины. Среди местных Виктор с удивлением опознал Иниру, одетую точно так же, и двоих детей Амаранта — с весьма недобрыми лицами. Проводив их на женскую половину, Инира вернулась к ним. Биринши все это время следил за ней взглядом голодного щенка.

— Я знаю, как восстановить ваши силы, лорд Приаш, — невозмутимо усевшись у очага, Инира сделала вид, что не замечает весьма напряженной обстановки.

— Если только вы найдете добровольную жертву, — неохотно отводя взгляд от Биринши, он обратился к ней. Инира взяла в руки остывший уголек, задумчиво попробовала его на руке, кивнув своим мыслям.

— Я не успела дослушать лекции до конца, но урок усвоила отлично, — она прямо посмотрела на него. Виктор подавил желание отвести глаза. Этот прямой взгляд тревожил его, он был не свойственен той, что он знал. Эта девушка была другой, она словно знала что-то, недоступное ему. Видела его насквозь. — Вы сами говорили, что я перетянула на себя магию льера Оноре, помните? Именно поэтому умер он, а не я.

Можно подумать, об этом так легко забыть.

— Возможно, если мы попробуем обратную цепочку, и страховать вас буду я, то все получится, — закончила Инира. Эта идея пришла ей в голову сразу же, как Приаш сказал о портале, сложнее оказалось уговорить Биринши остаться с деревне.

— Не вариант.

Инира вскинула брови. В темноте Приаша, как пресловутую черную кошку, было плохо видно, но отказ звучал весьма категорично.

— Я боюсь, у вас нет выбора, лорд-директор, — сочувственно ответила она, коснувшись его руки. — Я не спрашивала. Обряд будет проведен и вы примете в нем участие — добровольно или принудительно. Выбирайте. До утра. Спокойной ночи, Биринши…

Словно не она только что распорядилась и своей и его жизнями как придется, Инира скрылась на женской половине.

Виктор скрипнул зубами от злости.

— Если что-нибудь случится с Хозяйкой, ты будешь молить о смерти, — тихо, наклонившись к нему, пообещал Биринши.

После таких заявлений спать Виктору расхотелось. Даже усталость отступила на второй план. Дождавшись, пока воин заснет, он тихо вышел из каюла в надежде проветрить голову, но наткнулся на ощетинившиеся копья стражи и вернулся обратно, до утра просидев у очага.

Едва небо начало светлеть, Биринши поднялся и вместе с ним встала Инира. Она вышла к раздраженному и невыспавшемуся Виктору с невозмутимостью королевы.

— Я против этой идеи, — высказался он, последовав за ними на улицу. Серый утренний свет едва давал возможность увидеть расчищенную у костра площадку, огороженную низким частоколом из костей животных — очень примитивный способ защититься от магии, вызвавший у Виктора только скептическую ухмылку. Как она оказалась среди этих людей? Почему осталась и более того, принимает их веру, их жизнь?