Хозяйка сумрачной грани

Второй раз осмысливать все оказалось проще. Я стала вспоминать свою жизнь с самого начала. Конечно, я не помнила многих мелочей, вроде того, что я делала или ела в тот или иной день. Но самые запоминающиеся моменты все еще хранились в памяти. Самое интересное, что моя память могла сохранить какую-нибудь мелочь, а более значимые события со временем стирались.

Например, я помнила момент, когда соседка спросила меня, сколько мне лет, и я показала на пальцах, что пять. Помнила, как на площадке около ножки одного из разноцветных грибков, нашла поганку и чуть ее не съела. Меня остановила мама, разговаривающая с кем-то неподалеку. Таких вот моментов о раннем детстве было немного, но все они не выходили за грань реальности.

Учеба, работа, различные встречи, мамина свадьба, рождение брата. Образы словно мелькали перед глазами и я по-прежнему не находила ничего подозрительного. Помнила эльфа Леголаса, но отчетливо понимала, что он не реальный человек, а всего лишь персонаж из книги и фильма. А вот Вилиарн почему-то казался мне живым и реальным. И это странно. Иностранцев (а кто еще может носить такое имя?) в моих знакомых не было. Может быть, это тоже всего лишь ник из сети?

Постепенно в своих воспоминаниях я добралась до последнего, что помнила из реальности. Поездка на маршрутке и помощь какой-то бабушке.

Вот с этого момента начинаются странности.

Лес, дом, Вилиарн, проклятие, Граня, черная зловещая книга, прохождение ритуала. Все это казалось таким же реальным, как и ежедневная поездка на работу и выпитый вечером после тяжелого дня кофе.

Из размышлений меня вырвал голос рядом. Я невольно вздрогнула и тут же застонала от прокатившейся по всему телу боли. Приоткрыв глаза, я снова увидела перед собой большое светлое пятно. Глаза заслезились.

Мне хотелось спросить хоть что-нибудь, узнать, что происходит, но вместо этого я смогла лишь прохрипеть. Странно, но в голосе человека, нависающего надо мной, послышалось нечто вроде радости.

Судя по интонациям, он что-то меня спрашивал. Ладно, похрипим еще. Хотя, горло уже горит. Такое ощущение, что я давно не говорила.

Спустя некоторое время я ощутила себя уставшей. Вздохнув, закрыла глаза и почти сразу отключилась.

Следующее мое пробуждение оказалось немного приятнее. Такой сильной боли, как в прошлый раз, я не ощущала. Впрочем, двигаться я все еще не могла. Стоило мне хотя бы немного напрячься, как тело словно сводило судорогой. Казалось, что у меня нет ни капли сил.

Видела я тоже гораздо лучше. Светлые пятна приобрели в положенных местах затемнения. То есть, теперь я могла понять, где глаза, а где рот человека.

Со мной явно пытались говорить. Речь была совершенно непонятной. Честно говоря, то, что слышала, с трудом можно было принять за речь. Люди вокруг меня просто производили какие-то звуки. Иногда мне казалось, что мои уши наполнены водой, отчего все так искажается.

Несмотря на все это, я пыталась хоть как-то общаться с ними. Говорить я не могла, двигаться тоже, но при этом усиленно мычала. А еще моргала, пыталась смотреть по сторонам, открывала и закрывала рот. Вроде такие простые действия, но мне они стоили больших усилий.

Судя по бурным восклицания, моя активность весьма нравилась врачам. Ну а кто еще может за мной ухаживать?

На третий день (или третье пробуждение) зрение еще больше улучшилось. Теперь я могла видеть намного больше. То, что я увидела, заставило меня слегка напрячься. Помещение, в котором я находилась, никак не походило на больницу. Да и люди, ухаживающие за мной, ничем не напоминали врачей. Самое время начать паниковать, но я лишь постаралась принять происходящее, как данность. Какая разница, где я, главное – жива. С остальным потом разберусь.

Слух тоже улучшился. Теперь я могла понять, что люди именно говорят, а не журчат, как ручьи в лесу. Правда, от этого их речь не стала более понятной. Впрочем, иногда проскальзывали отдельные слова, которые словно что-то пробуждали во мне, какие-то знания. И да, речь совсем не походила на знакомый мне с детства русский язык.

А еще я смогла пошевелить пальцами. Это привело в бурный восторг женщину. Она постоянно находилась при мне. Даже ночевала в той же комнате, на небольшой кровати рядом со мной.

Когда она увидела, как мои усилия увенчались успехом, то расплакалась, а потом куда-то умчалась. Спустя минут десять, в комнату ввалился бородатый мужчина. Подскочив к кровати, он застыл столбом, глядя на меня сверху вниз. И да, я его помнила. Вчера он тоже тут был. Возможно, и в самый первый день, но тогда весь мир для меня выглядел, как размытое пятно.

Он перевел взгляд с моих глаз, от которых оторвался с явным трудом на лежащую поверх одеяла руку. Присев на край кровати, мужчина осторожно подхватил мою руку, придерживая ее так, будто она была сделана из тонкого хрусталя.