Хозяйка тайги

– Да ты никак умом повредился, Мирон! Там – люди. Мы едем к ним!

– Нет, барышня…

– С каких пор ты стал трусом, а, Мирон? – повысила голос Ниночка.

Кучер вцепился в поводья намертво, она шлепнула его рукой. Но разве эту великанскую лапищу так просто сбросишь?

– Руки убери, я сказала! – яростно приказала Ниночка. – Не слышишь разве, как они стреляют? Мы нужны этим несчастным!

– Сами небось отобьются, барышня!

– Пошел прочь, трус! – Ниночка попыталась дать лошади шпоры, но Мирон всем телом повис у коня на шее. – Я ударю тебя!

– Бей, бей, Нина Павловна, чего уж там, – и Мирон еще крепче вцепился в поводья. – Я батюшке вашему обещался вас оберегать, обещался. Он мне вольную за то дал… Так я клятвы не нарушу.

– Папенька – далеко!

– Э нет, барышня. Он всегда рядом со мной. Я каждый вечер с ним разговариваю, рапортую ему честь по чести, что с его дочуркой Ниночкой происходит. И вот что я сегодня в вечеру ему скажу? Ваше сиятельство, вашу дочь любимую намедни волки разорвали, потому что я, Мирон Федорович, оказался недостаточно силен для того, чтоб от беды жуткой ее оберечь? – Мирон отчаянно помотал кудлатой головой. – Не, барышня, коли мы сейчас куда и поскачем, так домой.

– Вперед! Ты понял меня?

Вновь раздались выстрелы, казалось, они приблизились почти вплотную к их укрытию.

Потом – отчаянный крик человека взрезал молчание тайги.

Ниночка вырвала ружье из седельной сумки. Прикладом ударила Мирона по рукам, но тот так и не ослабил хватки.

– Я застрелю тебя! – пригрозила Ниночка в отчаянии. Бородатый великан глянул на нее печально и кивнул головой.

– Стреляй, барышня. Иначе и нельзя.

– Дурак, – тихонько прошептала Ниночка и опустила ружье. – Какой же ты дурак…

– Хозяйка…

Только на секунду ослабил Мирон хватку, но и этого было довольно. Ниночка вырвала поводья у него из рук и пустила лошадь вперед. Мирон вскрикнул дико, вскочил на свою коняжку и помчался вдогон. Но время-то потеряно, разве ж Ниночку догонишь. У нее был лучший конь в Нерчинске, купленный у якутов за пятьдесят целковых, зверюга каурая, шкура которого блестела на солнце, ровно золото.

– Назад! – в отчаянии закричал Мирон. – Нина Павловна, я пристрелю лошадь! А ну, назад!

– Прочь! – крикнула Ниночка и пригнулась к шее коня. Словно шептала ему что-то на ухо, и конь, послушный воле хозяйки, летел над землей.

Мирон взвыл от страха и гнева, словно смертельно раненный медведь.

А потом они увидели волков. Сначала одного, потом всю стаю, серую стену, выросшую из снега. Стену Смерти.

– Ниночка! – диким зверем взревел обезумевший от ужаса Мирон. – Смилуйся над нами, Господи!

Они пронеслись мимо останков лошади и человека, вновь услышали выстрелы, теперь совсем близко, а потом оказались в самой гущине дьявольских тварей, растерявшихся и даже испугавшихся внезапности их появления.

И Мирон начал стрелять. Он стрелял без разбора, видя лишь Ниночку, которая словно призрак крутилась на коне меж волков, топча их копытами могучего коня, стреляя, стреляя.

Мирон уложил еще пару и пустился на помощь к Ниночке. Солдаты на поляне замерли, глядя на охотников, как на сказочных жителей древнего леса.

Ниночка спешилась подле них и выстрелила еще в одного, осмелевшего и близко подобравшегося волка. Потом отвернулась и подошла к Шеину.

– Да возможно ль сие? – воскликнула она. – Это вы, генерал? Да не смотрите вы на меня так! Али не узнаете?

Она стянула с головы шапку. Черные волосы волной рассыпались по плечам.

– Нина Павловна, – прошептал Шеин. – Во имя всего святого в этом мире, откуда вы здесь взялись? Кто заманил вас в ад сей? Господи, да что вам здесь понадобилось-то?

– Я услышала выстрелы, генерал. И решила помочь вам.

– Помочь? Оглянитесь по сторонам, Нина Павловна. Пресвятая Богородица Казанская, что вы только наделали?! – только сейчас Шеин заметил спешившегося Мирона. – Ты, бродяга, морда каторжная, что ж ты ее не удержал? – набросился на великана генерал.

– Коли кому-то удастся удержать эту чертову бабу, я тому человеку луну с неба достану! – сердито рявкнул Мирон. – Что я мог с ней сделать-то?

– Силой домой тащить, коли уговоры не помогают, идиот!

– Вот и попробуйте сами силой ее тащить, коли она вам в голову из ружья целит!

Генерал Шеин схватился за сердце и в ужасе взглянул на Ниночку:

– Вы примчались на встречу со своей смертью, сударыня, – мрачно сказал он. – У нас патронов на тридцать девять выстрелов, мадам. А там несколько сотен волков. Вам там Федькин по дороге не повстречался?

– Повстречался в трех сотнях метров отсюда. Волки разорвали его и лошадь.

– Это – конец, – Шеин схватился за пистолет. – Нина Павловна, я не позволю волкам растерзать вас. Я застрелю вас раньше. Федькин был моей единственной надеждой на спасение. Коли б он добрался до Нерчинска…

Выстрел. Стрелял Мирон. Вновь вскинули ружья солдаты.

– Ну, я-то могу добраться до Нерчинска, генерал, – спокойно отозвалась Ниночка.

– Но это сущее безумие! – закричал, бледнея, Шеин. – Вспомните о Федькине, о том, какая участь постигла беднягу!

– У меня лучший конь на весь Нерчинск, генерал.

– Но там сотни волков на вас набросятся!