Хозяйка Талеи

— Среди находившихся на площади людей есть выжившие? Жрецы, маги?

— Нет, все погибли. — Хастин вопросительно посмотрел на Зервана. Тот кивнул, подтверждая.

— Характеристики сферы?

— Диаметр два километра, внешне абсолютно черного цвета. Поглощает любые направленные в нее заклинания, никак не реагирует на материальные объекты, но животные, будучи ненадолго помещены внутрь, обратно доставались мертвыми. Тенденций к расширению не проявляет.

Окутывавший хозяйку Талеи полупризрачный дым на мгновение расступился, открывая алебастровую кожу, больше подходящую каменной статуе. Впечатление усиливалось абсолютной неподвижностью и ледяным холодом, исходящим от Селесты. Миг — и тусклые тени смыкаются, оставляя открытой только нижнюю часть лица.

— Сфера стабильна, — прошелестел тусклый голос. — В ближайшие лет пятьсот ее границы останутся неизменны.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Хастин.

— Я говорила с ее создателями.

Четыре существа, давно потерявшие человеческий облик. Сгустки мрака, чистый разум, наполненный энергией. Люди, в поисках знания и власти принявшие законы другой реальности и потому отвергаемые родной. Она чувствовала равнодушное и тщательное внимание, с которым закрывшие прорыв сущности исследовали потаенные уголки ее души, взвешивали на невидимых весах, измеряли по собственным, одним лишь им доступным критериям.

Когда четверо заговорили, она не устояла на ногах и рухнула на колени. Впрочем, существа не нуждались в поклонении — их интересовал только ответ.

Она не осмелилась отказаться.

— Покойный Тайран не довел ритуал до конца, и провал в нижние миры не был закрыт… — В зале стояла мертвая тишина, когда Селеста начала рассказывать. — Обитель Тьмы сочла нужным вмешаться. Ее… представители наложили печать на зараженную область пространства и ограничили дальнейший рост трещин в структуре реальности. Темные жрецы ручаются, что, пока связующее заклинание цело, колебания границы составят не больше нескольких миллиметров. Ну а со временем мир залечит полученные раны, и сфера исчезнет.

Проблема в том, что печать хрупка, и достаточно сильный всплеск энергии — как с нашей, так и с другой стороны — способен ее разрушить. В обычной ситуации жрецы оставляют на месте прорыва хранителя, своеобразного оператора заклинания, способного скорректировать мелкие огрехи и позвать на помощь в случае крупных проблем, но сейчас они лишены такой возможности. Не знаю, по каким причинам. Они не сказали, а я не спрашивала. Мне хватило того, что они предложили стать хранительницей мне.

— Ты согласилась? — когда молчание стало невыносимым, не выдержала Медея.

— Я не знаю, как они отреагировали бы на отказ, — призналась Селеста. — В их возможностях стереть всех немертвых королевства в порошок, и я не рискнула испытывать судьбу. Тем более что плату они предложили достаточно щедрую — знания, силу, даруемые доступом к печати способности. Сделка выглядит выгодной.

— Можно ли им верить? — выразил сомнение Хастин.

— Время покажет.

За долгие века не-жизни восставшие навидались всякого. Резкие выверты интриг благородных, творения безумных магов, выкидыши сошедшей с ума эволюции. Психика у них была тренированная. Почти полный ближний круг уже оправился от испуга и теперь с жадным любопытством разглядывал изменения, происшедшие с почитаемой госпожой. В первую очередь взгляд притягивал покров из шевелящихся теней, укрывавший тело Селесты с ног до головы. Оставляя открытым только лицо, время от времени он исчезал, показывая другие участки тела, чтобы тут же вновь обрести непроницаемую плотность. Кажется, тени разрушали любую материю, с которой соприкасались, во всяком случае, вампиресса избегала трогать руками предметы. Хотя она вообще с самого начала разговора почти не шевелилась и неподвижно сидела на молочно-белом кресле, или троне, или стуле с непропорционально высокой спинкой. Откуда взялся предмет и из какого материала он сделан, никто не знал.

В минуты опасности, от крайнего голода или полного напряжения сил, белки глаз у восставших наливались кровью, а зрачки вытягивались, превращаясь в щель. Непроизвольная реакция, признак демонической природы. У Селесты зрачков не было вообще. И белков, как таковых, тоже — одна сплошная чернота заливала глазницы, жестоко и насмешливо смотрела на старейшин, безмолвно спрашивая: «Не ждали? А я уже здесь». Это, пожалуй, пугало больше всего. Вампирам хотелось верить, что слова госпожи окажутся правдой и пугающие изменения скоро исчезнут.