Хозяйка Тишины

- Королеву Летицию я видел пару раз. Она была черноволосая и черноглазая, как и сынок их, который сейчас на троне. Ты на неё уж точно не похожа! Себастиан, кстати, единственный ребёнок в семье. У Её величества было слабое здоровье, двое младших детей умерло во младенчестве, после она так и не оправилась. Часто болела, колдуньи от неё не отходили ни на шаг, отгоняли Тишину. Летиция померла года за три до мужа своего, Эгобарда. Он её вроде как очень любил, с любовницами замечен не был, даже после смерти королевы фавориток не заводил. Так что никаких бастардов или чего-то в том же духе.

Финбар встал, размял шею, повертел плечами.

- А впрочем, я давно не появлялся в столице. Был слишком занят делами холда, которые свалились на меня после смерти моего собственного папаши. Может, тут какие-нибудь новые слухи появились – надо расспросить придворных дам или служанок поболтливее. И так и быть, эту благородную миссию я готов взять…

Он вдруг осёкся, резко повернулся к двери.

Лёгкие шаги замерли у порога.

Тихий стук, и не дожидаясь разрешения, створки толкнули.

В дверном проёме показалась та, кого всё это время я подспудно ждала увидеть.

Малена.

В своём любимом аметистовом платье под горло, со смоляными кудрями и сверкающими глазами, гордым изломом бровей и аристократической грацией, колдунья была великолепна. В руках она держала серебряный поднос. А на нём – большая квадратная шкатулка изумрудного бархата, наверняка с драгоценностями, флакон духов, какие-то разноцветные стеклянные баночки. Король сдержал обещание. Прислал свадебные дары.

Мгновение – и Малена смертельно бледнеет. Глаза под взмахом длинных ресниц становятся огромными, удивлёнными и какими-то… беззащитными. Как будто её ударили, и этот внезапный удар сбил с лица циничную маску.

Медленно-медленно наклоняется поднос, словно тонкие изящные пальцы колдуньи вмиг ослабели. Точно во сне я слежу за тем, как с него падают на пол королевские подарки, а стеклянный флакон разлетается в мелкое крошево.

Комнату окутывает душно-сладкий запах.

Глава 34.

Я невольно жмусь к Дункану.

А вот Финбар, напротив, весь меняется в лице и будто подбирается, как хищный зверь перед прыжком. Делает шаг. К Малене!

И я вдруг понимаю, что этот вот её странный ошеломлённый взгляд… как будто призрака увидела… он был не мне, и не Дункану.

Он был адресован рыжему лорду Закатного крыла.

«- Моим первым мужчиной был благородный лорд. Красивый, широкоплечий, сильный. О, как я любила! А после ночи с ним узнала, что он просто поспорил в пьяном угаре, что уложит в постель колдунью. А ещё, что он женат. - Так что… Не повторяй моих ошибок, зверёк! Не подпускай слишком близко».

« - Я тоже когда-то любил колдунью.

- А… как давно это было?

- Да лет пятнадцать уж назад. А помню, как вчера. Хороша была, чертовка! И спереди, и сзади… а глазищи! Я потом год на других баб глядеть толком не мог, всё она мерещилась. По ночам снилась, зараза.

- Не знал, что ты такой романтик, Фин.

- Тьфу! Не напоминай. Сам себе противен, как вспомню, как тогда расклеился. Жениться на ней хотел! После дня знакомства! Идиот. После жаркой ночки она исчезла без следа. Прихватив моего коня. До сих пор не понимаю, зачем ей это было нужно.

- Ты её искал?

- Ещё чего не хватало! Так, ладно, голубки. Хорошо с вами – но, пожалуй, утомительно. Сил нет смотреть на ваши обжимания. Пойду-ка спать.

- А я-то ещё гадал, чего он так не женился…»

Я совершенно перестаю что-либо понимать. Или кто-то из них двоих врал нам, или… их любовь пала жертвой огромной, чудовищной несправедливости. Ошибки ценой в полжизни врозь. Ошибки или… чьего-то злого умысла?

Финбар делает ещё шаг к Малене.

А она выставляет перед собой серебряный поднос как щит.

- Не подходи! Даже не думай!

- Оленёнок, какого чёрта…

Его вкрадчивое, глухое, перебивает разъярённый вопль дикой кошки:

- Не смей называть меня этим глупым прозвищем!!! Ублюдок, предатель, грязный…