Хозяйка Валгаллы

Но корабли под всеми парусами мчались вниз по течению, не останавливаясь ни на ночлег, ни для еды – и потому девушке оставалось исполнять роль верной и преданной спутницы бога войны, держась рядом с Виком и время от времени беря его под руку, чтобы прижаться щекой к крепкому плечу.

На шестой день ладьи пристали к тихому и холодному, брошенному жителями городу. Бревенчатые стены высотой в два этажа, полсотни метров длины в примыкающей к реке стороне, полтора десятка монументальных причалов из полутеса. Вроде бы надежная, неприступная крепость. Однако над ней не вились дымы от горящих очагов, не слышалось ни голосов людей, ни мычания скотины, ни лая собак, ни стука топоров. А опрокинутые на землю ворота и вытоптанные огороды наглядно доказывали, что люди ушли отсюда отнюдь не добровольно.

Побегав несколько часов по стенам и окрест, мужчины пришли точно к такому же выводу. Корабли отвалили от причалов и покатились дальше вниз по реке. На рассвете лес по берегам пропал, зато появились всадники. Их копилось все больше и больше, степняки принялись старательно осыпать корабли стрелами – хотя попадали только в борта и в поднятые славянами щиты. Потомки Сварога время от времени так же впустую отвечали.

Закончилась сия бессмыслица именно так, как должна была – спустя несколько часов впереди обнаружилась толпа скифов, набившихся на выдающийся далеко в Волгу мыс. Местные воины явно намеревались тем или иным способом добраться до ладей за то время, пока те будут огибать протяженную излучину.

– Прямо держать! – приказал Викентий, и у Валентины щекочуще заныло в животе от предчувствия чьей-то скорой смерти. Огромного множества внезапных смертей! И чем дальше, тем сильнее нарастало это блаженно-пугающее ощущение.

В воздух взметнулись тучи стрел, с гулким стуком врезаясь в поднятые щиты, и чем ближе сближались враги, тем громче становился стук. Тяжелые кремниевые наконечники начали пробивать щиты насквозь, находить щели между деревянными дисками – и в воздухе наконец пахнуло свежей парной кровью. И от этого запаха, от криков боли и ярости, от зовущего предчувствия смерти Валентина впала в некое подобие транса. Она ощутила себя призраком, невесомым и бестелесным, она воспарила над местом схватки, наблюдая сверху, с реки, с берега – сразу со всех сторон, как со змеиным шелестом носы кораблей выползли на прибрежный песок и с бортов ладей славяне кинулись прямо в плотную толпу степняков, выставив вперед копья и напирая на них всем своим весом.

– По-оберегись!!! – весело предупредил Вик.

– Слава Одину! – яро провозглашали сварожичи, продавливая и пробивая копьями щиты скифов, расчищая себе берег, вскидывая над головой палицы и топоры и обрушивая их на головы степняков.

– Слава Табити! Слава матери! – отвечали скифы, встречая врагов на пики, бросая в них метательные палицы и пуская стрелы.

Валентина с блаженным трепетом ощутила присутствие смерти, разрывы нитей, означавших судьбы смертных, она увидела совсем вблизи, как покидают тела умирающих всплески, сполохи их бессмертных душ.

Девушка увидела, как прямо в самой гуще битвы величаво и бесстрашно перемещается красивая темноволосая и белолицая женщина, присаживаясь рядом то с одним, то с другим воином, давая им напиться из своей костяной, с серебряным ободком, чаши, а затем помогая покойному подняться. Воины вставали рядом со странной гостьей, ее свита стремительно росла. Валентине стало любопытно, что именно происходит, – и она скользнула вперед. Легко и просто, как полагается призраку.

– Мара… – оказавшись рядом, узнала ведьма женщину и отпрянула. Встреча со всемогущей сестрой Макоши оставила у Вали не самое лучшее воспоминание. Отпрянула девушка слишком далеко, оказавшись на пути скифа, замахнувшегося копьем, и… И всадник промчался прямо сквозь нее, прицелился обсидиановым наконечником в голову чернобородого сварожича. В последний миг тот успел прикрыться щитом, ударил проносящегося мимо врага сам, попав куда-то в бедро.

Степняк умчался, оставляя длинный кровавый след, и уже через несколько минут безвольно выпал из седла. И словно разделился от удара надвое. Тело – осталось лежать. Душа – поднялась на ноги и замерла, глядя вокруг с изрядным удивлением.

Валентина подумала, что ему нужно к Маре – легким усилием воли приподняла душу, метнула в сторону реки. И тут же сквозь девушку пролетели несколько стрел. Одна попала в шею Вика, рядом с уже торчащей под затылком. Но бог войны, словно не заметив раны, опять метнул молот и ссадил еще одного скифа.

Уцелевшие отвернули и во весь опор умчались в степь.

Всплесков освобождающихся душ становилось все меньше и меньше, ощутимо ослабел запах смерти – и странное наваждение спало. Валентина вышла из транса, оказавшись рядом с Викентием, громко перевела дух. Похоже, все время битвы она совсем не дышала.

– Вот хрень, – оттирая лоб, спросил Вик. – Ты-то здесь откуда?

– Ты чего, боли не чувствуешь? – ответила вопросом на вопрос девушка, взялась двумя руками за торчащие у приятеля из шеи стрелы и рывком выдернула сразу обе.