Хозяйка Валгаллы

– Молодец-красавец любимую куда-то мчит, – сказала Светлана. – Славная пара. Вот токмо у девушки на лице… Изюм, что ли? И ноги странно выглядят.

– Да ты глумишься надо мною! – Глаза Макоши расширились, голос стал ледяным и мертвым.

– Великая?! – непонимающе развела руками девушка.

Однако богиня, вскинув кулак к виску, внезапно резко разжала пальцы и склонила голову, усмиряя гнев:

– Прости, светлая… Я совсем забыла, что ты никого из них не застала. Сей юноша есть мой сын, великий Орей, могучий потомок великого Сварога. Девка с ним – это малолетняя Ящера. Дочь змееногой Табити, праматери скифов. Вот уже много дней, как я сотворила заклинание на детские волосы сына и наблюдаю за его пребыванием в храме скифских богинь. Добровольном, заметь, обитании! Его не то что не запирают или не связывают, но и стражи никакой не приставлено.

– Я вижу, великая, – согласилась Света, вспомнив случившийся после исчезновения Орея разговор.

– Да посмотри же на них, светлая! Ты ведь богиня любви! Смотри внимательно! Что сотворила эта уродина с моим сыном?! Как, чем она его приворожила? Что это за колдовство? У нее же морда вся пятнистая, в чешуе змеиной! Тушка малокровная, ножки загребают, а Орей к ней ластится, как телок к мамке! Может, это морок? Может, он ее за Репку свою принимает? Или на кольцо ивовое навет? Чем она его взяла, он же бог?! Светлая, они каждый день сношаются! А в иные дни и по три раза! С этим страшилищем! Что происходит?

Светлана попыталась дотянуться до смеющейся парочки через колдовское окно, ощутить их состояние… И не заметила ничего, кроме радости. Никаких странностей. Двум молодым людям просто хорошо.

– Невозможно выстроить счастья ни на привороте, ни на мороке, – озвучила прописную истину богиня любви и согласия. – Рано или поздно любые чары рассеиваются, любая магия теряет силу. И остаются на месте ложной любви только две сломанные судьбы…

– Да плевать, светлая! – буквально взорвалась правительница славянского мира. – Пока чары рухнут, она успеет забеременеть! Если Ящера понесет, ее ребенок унаследует все таланты сварожичей и змееногих баб! Он сможет ходить через зеркала и через огонь, сможет превращать взглядом в камень и делить душу, у него появится мощь тысячи смертных и магия бескрайних степей. И это будет не наш, славянский, а скифский бог!

– Богам трудно зачать ребенка, – осторожно возразила Светлана. – Это невероятная редкость.

– Это когда хочется, тогда редкость! – огрызнулась великая Макошь. – А когда не ко времени, так даже мяукнуть не успеешь. Репка, вон, чуть не с первой встречи от Орея понесла. А если и с уродиной так же случится?

Светлана еще раз посмотрела в воду и покачала головой: она не ощущала меж молодыми людьми никакого приворота, наговора или иного признака магии. Однако сказать это в лицо взбешенной правительницы не рискнула и предпочла другие слова:

– Их связь крепка, великая. Ее не удастся разрушить.

– Ну, это мы еще посмотрим… – прорычала богиня. – Все, ступай, горе-помощница. Толку с тебя…

Макошь еще раз, мельком, заглянула в миску, потом отступила к полкам, пробежала пальцами по коробам, сняла один.

– Молочные зубки, кровь детская, кровь взрослая, волосы, пот… Вот он, милый, наш первый детский след!

Великая Макошь достала свернутую из бересты берендейку размером с большой палец, сунула лыковый короб обратно, стала перебирать сокровища дальше:

– Клык волчий, разрыв-трава, полынь горькая, жабий пот, корень можжевельника. И да, конечно, прядь волос нашей любвеобильной Репушки. Вот и пригодились!

Богиня вытащила одну из жаровень на середину комнаты, набросала из корзинки несколько угольков, плеснула на них чуток топленого утиного жира, открыла трутницу, раздула хранящиеся там искорки, от одной запалила тонкую берестяную полоску, перенесла пламя на угли. Подождала, пока они разгорятся, добавила кусочек жира нетопленого и вытянула руку, накрывая ладонью струйку взметнувшегося с треском дыма:

– Заклинаю волей материнской, корнем Свароговым, землей отчей, небом детским, водой родниковой, светом чистым! Ты проснись, очнись, душа Ореева, скинь наветы черные, скинь путы колдовские, скинь мороки черные! Ты, разрыв-трава, разорви чары любовные! Ты, клык волчий, порви облик ложный, на деву-Репу похожий, ты полынь-трава, горькотой своей пробуди взор истинный Орея-молодца! Ты, жабий пот, теки к ведьме, порчу наведшей, отрави ее ядом болотным! Ты, можжевельник колючий, награди ее зудом нестерпимым! В том заклинаю и повелеваю волею своею я, всесильная богиня Макошь!

По мере начитки заклятия чародейка все добавляла и добавляла на жаровню заготовленные составляющие. Они трещали, обугливались, загорались и превращались в дым, клубящийся под потолком.

– На ветрах быстрых, в небесах чистых, через леса и реки ты лети, слово мое материнское, лети, дым очищающий, юношу пробуждающий. Лети, дым целительный, ищи кровинушку мою ненаглядную, ищи Орея-молодца, ищи по следу его первому, путь его долгий начавшему…