- Такого не бывает. Только проклятые дочери Морриган могут нести в себе равно и свет, и тьму. У всех остальных без исключения перекос в ту или другую сторону.
- Дочери Морриган, кто они?
- Те, кто стоят на грани жизни и смерти. Могут вдохнуть жизнь, а могут отнять исключительно по своей воле. Только это все сказки. Их уже сотни лет никто здесь не видывал.
- Допустим, во мне найдут равновесие сил и что тогда?
- Тогда? - Лора очень внимательно посмотреть мне в глаза, - Тогда, девочка, будет худо. Если боишься или знаешь о себе что-то такое, постарайся отвлечь канцлера, когда он станет тебя проверять. Хоть чем. Придумай. Иначе нам всем беды не миновать.
- Как проверяют дар?
- У всех по-разному. Обычно достаточно приложить руку к кристаллу. Иногда просят поколдовать. Я уже всего и не помню. Во мне дар искали, когда мне исполнилось двадцать, матери что-то такое показалось. Искорку нашли, но такую крохотную, что ее и определить почти невозможно. Одевайся, дорогая, поторопись. Быстро сходим, чтобы пораньше вернутся.
Тронула пуговицы на рубашке, запоздало вспомнила про золотые монеты, которые спрятала себе за воротник.
- Сколько я вам должна за одежду?
- Одного золотого с лихвой хватит. И то потому, что у Аннеке в запасах пришлось покопаться, очень уж она неохотно отдаёт свои ткани. Жадничает. Так бы в десять медяшек все обошлось.
- Держите, - положила я один золотой на скатерть. И начала раздеваться. Увидев мое нижнее белье, женщина сначала всплеснула руками, а потом попросила принести ей точно такой же комплект. Обещала снять с себя мерки.
Новая рубашка облегает тело словно лёгкая дымка. Нижняя юбка тоже хорошо села. Вот голубое платье оказалось совсем непривычным. Такое лёгкое, свободное, кажется, что на мне и вовсе ничего не надето. Повезло, что я вышла из квартиры сегодня в балетках. Они пришлись в самый раз к моему наряду. Хотелось бы конечно надеть туфли, но, увы, чего нет, того пока нет. Да и потом, ещё не известно, как далеко идти до ратуши. И к которому часу я смогу вернуться домой.
С любопытством наблюдаю, как собирается к выходу в город Лора. Скинут с платья белейший кружевной фартук, шею обвил шнурочек с небольшим оберегом. На нем изображена женщина, раскинувшая руки в порыве обнять и притянуть к себе. Соседка теребит верёвочку, ласково касаясь изображения на амулете.
- Светлая богиня, я не одарена, так прошу у нее защиты от злых взглядов и суетных проклятий.
- Ясно. А мне такой не нужен?
- Зачем, ты же одарена.
- Ну так, для виду.
- Для виду у нас ничего не носят. И потом, откуда ж мне знать светлого дара в тебе больше или темного? Сейчас ещё что посоветую, а выйдет боком. Кого потом ругать станешь? Меня. Оно мне не нужно, - Лора покопалась в ящике тумбы и выудила на свет чепец. Впервые вижу такой. Весь в оборках, нарядный, кремового цвета. По шнурочку идёт тончайшая вышивка шелковой нитью. Очень нарядный. Соседка осторожно надевает его поверх прически, вытаскивает наружу несколько крупных локонов, прицепляет крохотные заколочки по бокам, чтоб не сползал и только после этого завязывает на шнурке бантик.
- А чепец?
- Тебе тоже не нужен. Ты ведь безхозная дева, имеешь право предложить себя во всей красе. Вдруг кто и позарится.
- Не поняла вас?
- У тебя ж нет ни мужа, ни дела, ни хозяйства. Можно ходить без чепца и не стыдиться. Вдруг кто замуж позовет, как увидит твои локоны? Такое богатство грех держать взаперти. Вот замуж выйдешь, или наоборот, решишь замуж пока не ходить, тогда и носи на голове чепец, как я.
- Ясно. То есть непокрытая голова это знак того, что я ищу мужа?
- И знак свободы от всяких хлопот. Идём, дорогая. Говорить везде стану я. Соседке я уже наплела, что ты сирота, росла в огромном поместье, да отец держал тебя в строгости, рта лишний раз не давал открыть. Потому и странная немного, стесняешься. Приглядишься к нашим порядкам, тогда и резвее будешь. Пока только не ляпни ничего лишнего.
- Можно мне чепчик надеть, чтоб не привязался кто? Я замуж точно не хочу. От прошлого бы мужа оттрястись.
- Так ты что же, вдовая? Привидение прицепилось? Это тебе к некроманту. Он у нас дело знает, пусть не с первого раза, но упокоит.
- Жив он. Мы развелись, брак расторгли и все.
- Чудеса, так только у гномов бывает. Ты про это молчи. Скажешь, что девица.
Широкая мощеная улица тонет в зелени палисадников. Фасады домов уставились на нас небольшими оконцами. Деревья до верхушек обвешаны яркими фруктами. Розовые, золотистые, всех возможных форм и размеров. Но таких, какие растут в саду у меня, вроде бы нет.
Лора идёт стремительным шагом, перебросив небольшую корзинку через правую руку.
- Здесь жилые дома. Мы идём к площади. Рынок, ратуша, лавки, всё там.
Герцог Лео
Тяжёлый день остался позади. Лёгкие все так же дерет кашель, по всему выходит, что берсерк вдохнул в меня там, в порту, новую жизнь, не иначе.