Хозяйка ворон и железный доктор

Доктор попятился, не желая становиться объектом всеобщего обсуждения и искренне жалея о своем первом за два года отпуске.

Тут на втором этаже показался худощавый пожилой мужчина, одетый в щегольскую форму. Подскочил к перилам, перегнулся через них, рассматривая холл.

– Что за шум? Эмиль, почему сработала охранка? – с визгливыми интонациями спросил он. Увидел на полу осколки вазы, испуганную горничную и спокойно стоящего стража – и сделал для себя неверные выводы. – Ланти, твоих рук дело? Я же сказал – уволю, если снова чего-нибудь учинишь!

– Господин Рюдигер, но я…

– Хватит оправдываться. Можешь собирать вещички, уедешь утренним омнибусом, – зло выцедил он.

Горничная задрожала и всхлипнула, прижимая пальцы к губам, а мужчина уже повернулся к постояльцам.

– Простите, господа, ложная тревога, – расшаркался он перед ними.

– А с каких это пор вы решаете, кто будет работать в моем отеле? – достаточно громко спросила Кайла, чем обратила на себя внимание.

Рюдигер медленно повернулся, затем бросился обратно к перилам и уперся взглядом в новоприбывшую.

– Кайла? Как?! Как… ты?.. – его голос взлетел в тонкий фальцет, а пальцы судорожно сжали дерево.

– Давно не виделись, дядя, – невозмутимо поприветствовала Кайла, поправляя на носу очки.

Мужчина побледнел и в ужасе отшатнулся, а Рейн вдруг сообразил, что упырем назвали не его.

***

Кайла расположилась в мягком кресле рабочего кабинета отца с чашкой горячего чая, переслащенного и крепкого. Она чувствовала себя чужой в собственном доме. Здесь всё переменилось. Старинные канделябры сменились магическими шарами-светильниками, патефон в углу не играл вальс, а горестно молчал, и даже прислуга смотрела на нее с опаской.

Не так Кайла представляла себе возвращение. Нет, она, конечно, догадывалась, что мало кто обрадуется появлению законной хозяйки отеля, раз ее успели похоронить, а наследство поделить. Но неужели ни одной живой душе не было до нее дела?

– Значит, ты утверждаешь, что я умерла? – Она оторвала взгляд от пыльных дорожных ботинок, выглядывающих из-под длинной юбки, и посмотрела на сидящего напротив Беннета. Он постарел. Раньше в волосах были седые ниточки, а теперь он весь стал белый как лунь. И брюшко наметилось, хотя крепкое телосложение никуда не делось.

– Согласно свидетельству вашего мужа, вы были погребены под снежным обвалом в горах, неподалеку от охотничьего домика. Дом тоже завалило снегом, – объявил ей начальник охраны. Пистолетом он больше не угрожал и на своих парней прицыкнул, когда один заикнулся, что надо бы отвести тьенну в участок, а то мало ли, кто притворяется, артефакты по смене внешности нынче в моде. А стражи быстро бы распознали морок. – Вас пытались откопать до ночи, но снег не прекращался, вот и пришлось остановить поиски. Никто не смог бы выжить под лавиной целые сутки.

– Вот ведь незадача. Я исключение, – невесело усмехнулась Кайла.

– И это очень странно. Как вам удалось выжить?

Беннет подался вперед, сложив пальцы домиком. Между большим и указательным пальцем белой кляксой выделился старый шрам, полученный на службе: в детстве Кайла любила слушать его истории о приграничье, больше байки, чем правду. А сейчас собиралась рассказать свою.

– Немного везения, ночь в ледяной тюрьме и пара местных, дотащивших до своего дома. Они меня и выходили.

– Это чушь собачья! В тех местах не живут люди, – подал голос Рюдигер.

Дядя немного заикался от удивления, но больше не шарахался, когда Кайла поворачивалась в его сторону.

– Считаете, мне помогли медведи? У этих людей крохотное поселение на склоне, два-три дома, собственное хозяйство, козы. Они охотятся в горах, чтобы выжить. Я вернулась бы раньше, но пока не растаял снег, спускаться было опасно. Да и переломы заживали, – тут она поморщилась, позволив себе вытянуть ноги. Почти не лукавила. Сломанные кости ныли в дождливую погоду.

– Беннет, почему ты вообще слушаешь ее? Понятно же, перед нами самозванка! Козы? Охотники? Что еще она выдумает?! – не выдержал дядя и указал на дверь. – Выметайся отсюда! Как ты смеешь притворяться нашей кровиночкой? Да разве Кайла позволила бы себе подобные речи? Она была такой тихой, такой скромной…

– Во-первых, дядя, кровиночка я не ваша, бог миловал. – Кайле надоела показная вежливость. Дядя был мужем ее покойной тетки, приехал из самой столицы и упоминал об этом при каждом удобном случае. Провинция, что они могли знать? Он и при жизни тетушки не жаловал ее семью. – Во-вторых…

Она выразительно посмотрела на Рюдигера, отмечая и дорогую, явно на заказ шитую одежду, и цепочку золотых часов, выглядывающую из кармашка. Раньше он не мог позволить себе подобной роскоши.

– Что? – нервно спросил он, одергивая воротник.