Хозяйка ворон и железный доктор

Ложь легко сорвалась с губ. Именно так Кайла представлялась в горных поселениях, а чтобы проще было поддерживать легенду, надевала одежду, свойственную для приграничья: широкие брюки-юбка, свободная рубашка. В таком наряде удобно было гулять по крутым склонам, и выглядел он добротно и незамысловато – аристократка не наденет, а вот пастушка из семьи с достатком вполне. Сложнее было следить за речью: Кайла изъяснялась слишком правильно.

– Далековато забралась.

– Так и ты не из местных. Приключенец?

– Страж. – С его пальцев слетел сноп искр, и костер затрещал веселее. – Тебе надо просушить одежду. Разденься, я отвернусь.

Он и правда отвернулся, хоть оставался напряженным. Кайла смотреть в стенку не обещала и откровенно любовалась широкой спиной и крепкими бедрами, пока замерзшие пальцы пытались справиться со шнуровкой рубашки.

Ее охватила странная, доселе невиданная дерзость. И отчего-то захотелось, чтобы он посмотрел на нее, захотелось понравиться ему. Но мужчина держал слово. Он не повернулся, даже когда Кайла подошла ближе и уселась у огня, впитывая тепло.

Костер догорел к утру. С ним вместе закончился и дождь. Одежда давно просохла, и Кайле в ее плотной рубашке было вполне комфортно. Но она не отказалась, когда мужчина накинул свою куртку ей на плечи.

– Как тебя зовут, страж с приграничья?

– Рейн.

– Я верну куртку при следующей встрече!

***

Куртку она вернула через неделю, хотя это был только повод. За ним последовали забытая корзинка, потерянный кулон, горные травы, которые надо собрать точно в срок… Пирог из замороженных ягод ирги – бессмысленная трата продуктов, но доктор съел всё до крошки. Урх ругался, но отпускал ее на встречи, понимая, что человеку лучше среди людей. Пусть она и не совсем человек.

Рейн тоже не был обычным, по крайней мере для нее. С ним она чувствовала себя легко и естественно, не боялась показать себя настоящую: он принимал и признавал ее любовь к свободе, умел слушать и рассказывать так, что не бывало скучно. Кайла не помнила, кто из них первым потянулся к другому, признавая взаимное влечение, и как влюбленность переросла в глубокое настоящее чувство.

Доктор и сейчас продолжал ее удивлять. Кайла вздрогнула, когда он аккуратно взял ее руки в свои и, поколебавшись всего мгновение, поднес их к губам и оставил короткий поцелуй. Такой поцелуй можно было воспринять как дань вежливости, но только не в исполнении Рейна.

Сердце заколотилось как бешеное, и Кайла подняла на него взгляд. Большой палец лег ей на губы, коснулся нижней, проводя мягко, но требовательно.

– Можно?..

Рейн наклонился к ней. Похоже, Кайла поторопилась, решив, что без бархатистого голоса он растерял и часть своего обаяния. Нисколько. Осталось только убедить в этом и его.

– Почему ты до сих пор сомневаешься? – Кайла подалась вперед, взяла его лицо в свое. – Будь немного эгоистичнее.

Приподнявшись на цыпочки, она прижалась губами его к плотно сомкнутому рту. Губы у доктора были горячими и сухими, зато металлическая щека холодила. На поцелуй он ответил не сразу – похоже, слишком растерялся от внезапного напора. Когда же губы разомкнулись, а руки крепко обхватили ее талию…

– Мама, я нашла тропу! – воскликнула Фрейя.

Они отпрянули друг от друга, как застигнутые врасплох тайные любовники. Щеки пылали, а в голове царил беспорядок. Кайла посмотрела наверх. Девочка стояла у узкого зазора между скалами и, кажется, ничего лишнего увидеть не успела. А если и успела… Фрейя продолжала звать ее мамой при посторонних, но прекрасно помнила, кто перед ней.

И всё же не стоило целовать доктора при ребенке. Рейн поймал растерянный взгляд Кайлы и сжал ее ладонь.